Клуб Дюма, или Тень Ришелье

— Когда как. — Корсо скривил губы и показал клык; он находился на своей территории и мог обойтись без улыбки симпатичного кролика. — Как правило, я берусь лишь за какое-нибудь очень конкретное дело. Как Хамфри Богарт в кино. Или как проститутки.

Для респектабельной вдовы, которая воспитывалась в колледже и вышивала там крестиком, Лиана Тайллефер слишком спокойно отнеслась к столь рискованному сравнению.

— Я хочу предложить вам работу.

— Замечательно! В последнее время все кинулись предлагать мне работу.

— Я хорошо заплачу.

— Надо же! Все вдруг возмечтали хорошо мне заплатить.

Она потянула за конец конского волоса, который торчал из разорванного подлокотника, и рассеянно принялась наматывать его на указательный палец.

— Сколько вы должны получить от своего друга Ла Понте?

— От Флавио?.. Ничего. Посмотрел бы я на того, кто выманит у него хоть грош.

— Тогда почему вы на него работаете?

— Вы сами только что сказали — он мой друг.

Корсо уловил, как она задумчиво повторяет его слова.

— Странно слышать такое из ваших уст, — произнесла она после паузы и еле заметно улыбнулась. При этом на лице ее отразилась смесь любопытства и презрения. — А подруги у вас тоже имеются?

Корсо медленно прогулялся взглядом по ее ногам — от щиколоток до бедер. И сделал это с вызовом, очень нагло.

— Я довольствуюсь воспоминаниями. Например, воспоминание о вас может пригодиться мне нынче ночью.

Она стойко снесла и эту грубость. Хотя, подумал Корсо, вдова, наверное, просто не поняла тонкого намека.

— Назовите вашу цену, — предложила она холодно. — Я хочу получить эту рукопись обратно.

Дело принимало интересный оборот. Корсо сел в кресло, стоявшее напротив дивана. Теперь он мог с еще большим успехом разглядывать обтянутые черными чулками ноги визитерши; она сбросила туфли и опустила ступни на ковер.

— В прошлый раз мне показалось, что эта глава вас не больно-то волнует.

— У меня было время подумать. Мне эта рукопись…

— …дорога как память? — закончил Корсо с издевкой.

— Что-то вроде того. — Теперь в ее голосе прозвучал вызов. — Но не в том смысле, в каком это понимаете вы.

— И что вы готовы сделать ради нее?

— Я уже сказала. Заплатить вам.

Корсо нахально ухмыльнулся:

— Вы меня обижаете. Я профессионал.

— Да, профессионал, продающий свои услуги… Но ведь такие легко переходят из лагеря в лагерь. Я тоже читаю книжки.

— Я зарабатываю столько, сколько мне нужно.

— Теперь речь идет не о деньгах.

Она полулежала на диване и пальцами одной ноги поглаживала подъем другой. Сквозь черную сеточку чулок просвечивали ярко-красные ноготки. Она чуть изменила позу, и юбка поползла вверх, приоткрыв белую полоску кожи над черными подвязками и соблазняя тем, что скрывалось еще выше — там, где все тайны сливаются в одну-единственную, древнюю, как само Время. Охотник за книгами с усилием поднял взгляд. Льдисто-голубые глаза по-прежнему неотрывно смотрели на него.

Он снял очки, потом встал и шагнул к дивану. Женщина бесстрастно следила за каждым его движением. А когда он остановился прямо перед ней, так близко, что их колени соприкоснулись, Лиана Тайллефер подняла руку и опустила пальцы с красными ногтями прямо на «молнию» его вельветовых брюк. И снова улыбнулась — еле заметно, надменно и самоуверенно. Тут Корсо наклонился и задрал ей юбку до самого пояса.

И с той и с другой стороны это было штурмом и натиском, а не согласованными действиями союзников. Это было похоже на сведение счетов — жестокое и непримиримое сражение двух сильных соперников, хотя в нужные моменты и раздавались положенные стоны, и вырывались сквозь зубы проклятия, и женские ногти безжалостно впивались в поясницу Корсо. Именно так все и произошло на крошечной территории дивана: они не успели снять одежду, и ее юбка болталась над широкими и крепкими бедрами, которые он сжимал сильными, словно сведенными судорогой пальцами, и крючки от ее белья впивались ему в живот. Он даже не сумел увидеть ее груди, хотя пару раз добирался до них и оценил тугую, жаркую и обильную плоть, скрытую под лифчиком, шелковой блузкой и жакетом, которых Лиана Тайллефер, как мы уже сказали, в пылу битвы снять не успела. И теперь они лежали, не разомкнув объятий, запыхавшиеся, как борцы, изнуренные схваткой. И Корсо спрашивал себя, как он будет выпутываться из этой истории.

— Кто такой Рошфор? — спросил он, решив ускорить развязку. Глаза Лианы Тайллефер находились в десяти сантиметрах от его глаз. Лучи закатного солнца окрасили лицо вдовы в розоватые тона; из прически вылетели все шпильки, и светлые волосы рассыпались по дивану. Он подумал, что она впервые позволила себе расслабиться в его присутствии.

— Какой смысл вспоминать о нем, — ответила она, — раз я и так получу рукопись…

Корсо поцеловал место, открывшееся в вырезе расстегнутой блузки, навсегда прощаясь и с этим местом, и с тем, что было ниже. Он уже понимал: вряд ли когда-нибудь еще ему доведется поцеловать Лиану Тайллефер.

— Какую рукопись? — спросил он, лишь бы что-то спросить, и тотчас ощутил, как тело ее напряглось под его телом, а взгляд сделался колючим.