Клуб для избранных

Пристроившись у входа в приемный покой — она намеренно выбрала эту позицию, чтобы сразу видеть очередного страдальца, как только таковой появится, — Лесли принялась заполнять карточки. Разорвав ночную тишину, зазвонил красный телефонный аппарат прямой связи, которой пользовались только медики. Трубку сняла сестра. Выслушав сообщение, она знаком подозвала Лесли и вывела на бумажке букву «Р», что означало «Роды».

Строго говоря, такие случаи не входили в ведение «неотложки». Пациентку следовало направить в родильное отделение, что сестра и сделала, после чего, обернувшись к напарнице, с улыбкой проговорила:

— Ребеночек-то родится под знаком Близнецов.

— А это хорошо или плохо? — поинтересовалась Лесли.

— Ни то ни другое. Подрастет — будет видно.

— Неужели ты действительно в это веришь? — удивилась девушка.

— Не то чтобы очень, но, по-моему, это интересно. Существуют же биотоки, гипноз и так далее — в них мистики не меньше, чем в астрологии!

Лесли рассмеялась.

— А вот я — Дева. Что это значит?

— То, что ты сильная личность и во всем любишь добиваться совершенства. Склонна критиковать других, но строже всего относишься к себе самой.

— Звучит устрашающе. — «Звучит правильно. Именно это говорил Марк тогда, в баре». — И с кем я совместима?

— С кем-то, кто еще сильнее, скажем, со Скорпионом. Они очень сильные, — подумав, ответила сестра. — Тебе нужен кто-нибудь в этом роде.

Вот и Марк так считает, вспомнила Лесли, возвращаясь к груде карточек.

Через пять минут прибыла санитарная машина. Водитель и медбрат, с улыбкой помахав женщинам, понесли носилки с беременной к лифту.

Десять минут спустя автоматическая стеклянная дверь снова раздвинулась. Лесли подняла глаза.

— Джеймс! — ахнула она. — Как ты здесь оказался?

— Линн рожает. Ее должны были только что привезти.

— Уже привезли. Она наверху, в родильном отделении. Я объясню тебе, как туда добраться, — как можно спокойнее проговорила Лесли, хотя сердце ее сжалось от недоброго предчувствия. Что делает Линн в университетской клинике? Рожениц кладут сюда только в исключительных случаях — если возникают какие-то осложнения. Ее беспокойство усилилось, когда она увидела страх, застывший в зеленых глазах Джеймса, которого, казалось, ничто не могло испугать.

— Что произошло? — спросила она, направляясь вместе с Джеймсом к лифту.

— Врачи сами толком не знают. До вчерашнего дня все было нормально, а вечером у Линн начались сильные боли и кровотечение. Они предполагают, что отошла плацента. Чтобы спасти ребенка, возможно, понадобится кесарево сечение.

Лесли кивнула. Джеймс объяснил все достаточно толково. Очевидно, дали себя знать маточные рубцы, из-за которых Линн так долго не могла зачать. Джеймс. Линн. Она беременна его ребенком. Он сходит с ума от беспокойства...

Проводив его к лифту, Лесли на прощание многозначительно сказала:

— Я буду здесь всю ночь.

Когда два часа спустя он снова появился в приемном покое, она как раз закончила свою писанину. В другое время — скажем, восемь месяцев назад — она бы показала ему карточку Э.Р. Лансдейла и они бы вместе посмеялись над тем, как неумело она изобразила руку пациента. Но сейчас не до этого, подумала девушка, глядя на измученное, осунувшееся лицо приятеля. Правда, прежнего страха в глазах Джеймса уже не было.

— Ну как она?

— Спит. Ей дали успокоительное и еще какое-то лекарство, чтобы ослабить схватки. Ребенок под наблюдением. Врачи говорят, что с ней все в порядке.

— С ней?

— Или с ним. Вообще-то мы с Линн хотим девочку, — объяснил Джеймс, и на мгновение усталость на его лице сменилась гордостью.

— И что они собираются делать дальше? — осторожно поинтересовалась Лесли, понимая, что, коль скоро плацента начала отделяться, процесс этот не остановить… Если вовремя не вмешаться, ребенок погибнет от удушья, а Линн — от потери крови. Чего же они ждут?

— Хотят продержать ее в стабильном состоянии до утра, а утром приступят к кесареву сечению. Возможно, его придется сделать раньше, если возникнут осложнения.

Она и сейчас в стабильном состоянии, мысленно возразила Лесли. Зачем ждать осложнений? Она хорошо знала своих коллег-гинекологов. Если требуется срочная операция, они не станут дожидаться светлого времени суток или прибытия свежей бригады. Они явно чего-то недоговаривают. Очевидно, есть обстоятельства, о которых Джеймс не должен знать.

— Тебе надо отдохнуть, — сказала она, с трудом удерживаясь, чтобы не дотронуться до его лица, не убрать выбившуюся из прически черную прядь, падавшую ему на глаза.

— Я и собираюсь. Там наверху есть специальная комната для будущих отцов.

— А в пяти минутах ходьбы отсюда есть пустая квартира, — напомнила она, доставая из кармана ключ. — Линн спит, набирается сил, и ты должен последовать ее примеру.

— Когда ты вернешься домой? — спросил он, беря у нее ключ и гадая, тот ли это самый, который она когда-то давала ему.

— В четверть девятого. Тебе придется меня впустить.

— Впущу, а как же, — проговорил он, борясь с искушением погладить ее по щеке, и улыбка слегка тронула уголки его рта. — Спасибо.