Клуб гурманов

— Бывает и приятная работа, — сказала я. — Кроме того, мне нравится быть финансово независимой от мужа, меня это очень вдохновляет. Я считаю, если хочешь равноправия в семье, зарабатывать должны оба.

— Значит женщины, которые не работают, вот мы, например, — Анжела показала на Бабетт и Патрицию, — менее полноценны, чем те, которые работают? Хотя мы делаем столько нужных вещей — смотрим за детьми, занимаемся хозяйством, помогаем школе…

— Не менее полноценны в человеческом плане, но в семейных отношениях… Тот, кто зарабатывает деньги, у того часто и власть.

Бабетт громко рассмеялась.

— Э-э, а вот это — не про нас. Хотя мы не зарабатываем ни цента, мужья у нас под каблуком.

После горьковатого эспрессо у пылающего камина Анжела стала прощаться первой.

— Завтра в восемь надо везти детей на хоккей, хочу хоть немного выспаться. Классный вечер, Ханнеке. Все очень вкусно. Здорово поговорили. Хорошо бы повторить.

Она поцеловала нас всех, а меня вдобавок и ущипнула за щеку:

— Пока. Приятно было познакомиться. Надеюсь, будем встречаться чаще, нам есть что обсудить.

После выпитого вина казалось, что мы знаем друг друга не один вечер, а многие годы.

— Подождите! — закричала Патриция. — Пока не разошлись: на следующей неделе мы с Симоном устраиваем вечеринку, что-то вроде новоселья, будет здорово, если вы тоже придете. С мужьями, разумеется. Мне теперь очень любопытно на них взглянуть.

Я тоже встала, на душе было неспокойно от кофеина, алкоголя и от волнения. Больше всего хотелось прижаться к Михелу и рассказать ему обо всем, что произошло в этот вечер. Впервые с тех пор, как мы уехали из Амстердама, я почувствовала себя в какой-то степени счастливой. Теперь все будет хорошо. Наконец-то у меня появились подруги, и не страшно, что они совсем не такие, как я. Все мы женщины, матери, жены, активно стремящиеся к кипучему общению.

Я просто пела, когда вскочила на свой велосипед и осознала, что жизнь за городом тоже имеет свою прелесть. Лягушки квакают. В воздухе стоит запах свежескошенной травы и дыма от каминов. На небе висят звезды и здоровенный месяц. Я больше не чувствовала себя маленькой и ничтожной на фоне пейзажа, я чувствовала себя его полноценной частью. Я жила здесь. Я ехала по гравиевой дорожке и улыбалась. И полжизни у меня не позади, а впереди.

На обочине был припаркован черный «гольф», из окна которого вилась тонкая струйка дыма. Поравнявшись с ним, я увидела, что за рулем, бессмысленно уставившись перед собой, с сигаретой во рту сидит Анжела. Я остановилась и спросила, все ли в порядке. Она сделала затяжку и засмеялась:

— Я просто вспоминаю вечер и докуриваю последнюю сигарету. Дома я не курю, а то Кейс просто бесится.

— А… О'кей. — Я не знала, что еще сказать.

— Надеюсь, ты не собираешься посреди ночи одна ехать домой на велосипеде? Садись, я тебя отвезу.

Я уже много лет в одиночку ездила на велосипеде по ночам, и никогда не было никаких проблем. Но хотя мы с Анжелой были едва знакомы, я предполагала, что мой отказ она воспримет как обиду.

— Оставь велосипед здесь. Завтра заберешь.

— О'кей, — сказала я и пошла к забору, чтобы поставить велосипед.

Машина Анжелы была новой и пахла табаком. Она включила первую передачу и рванула вперед, вниз по Блумендейкье.

— Как тебе понравилось?

Она энергично переключила на третью передачу, потом на четвертую. Мы ехали по крайней мере 80 километров в час по польдеру, с канавами по обеим сторонам.

— Потрясающе. Нет, правда, здорово, что мы познакомились. Вечеринка на следующей неделе! У нас опять появится социальная жизнь! Мне так этого не хватало! А тебе?

Анжела показала на пачку «Мальборо», которая лежала у нее в бардачке, и я дала ей сигарету. Она зажгла ее автомобильным прикуривателем.

— Было очень мило. Хотя я и чувствовала, что ты на меня немножко нападаешь. Из-за работы и все такое.

— Не бери в голову. Это больше моя собственная боязнь потерять независимость. Быть самостоятельной — я впитала это с молоком матери, отец бросил ее с двумя детьми, не оставив ни цента.

— Да, действительно, какая разница. Может, это даже лучше, что мы все такие непохожие.

Она нажала на газ. Сейчас мы ехали уже под сто. Если бы мы были лучше знакомы, я в шутливой форме попросила бы ее ехать помедленнее.

— А эта Бабетт… Ты давно ее знаешь?

— Около года. Не очень близко. Наши мужья хорошо знакомы. Вообще это первый раз, когда мы встречаемся вот так, без мужей. А что?

— Не пойму, что она за человек.

Я сразу же пожалела, что сама придала разговору такой оборот. Я не хотела, чтобы меня воспринимали как сплетницу.

— Иногда она немного переигрывает. От неуверенности в себе, я думаю. Она раньше была замужем за каким-то негодяем, который еще и постоянно следил за ней. Она мне как-то рассказывала об этом. Но мне, честно говоря, гораздо сложнее с Ханнеке. Она как начнет…

— Ханнеке рубит правду в глаза. Мне-то как раз это нравится…

— Да, это мило. Пока не разделает тебя саму под орех. Но тебя она не тронет, потому что ты ей интересна. Ты работаешь. И муж у тебя телепродюсер. Тоже интересно.