Клуб гурманов

Она закрыла глаза и прислонилась головой к прохладному окну моей машины. По ее щекам текли слезы, оставляя черные следы от туши.

— Я думала, что Люк умер. Его не было в кроватке, он забрался в нашу постель… Я не могла его найти… там был такой дым…

Она застонала. Повисла напряженная пауза. Я неловко похлопала ее по ноге, пробуя представить, что она чувствовала тогда.

— Маленький Люк. Он лежал так тихо… Я никак не могла его разбудить. Даже шлепнула его. Пробовала поднять его из кровати, но он был такой тяжелый, у меня ничего не получалось. Кошмар какой-то. На ногах не могла устоять. Все застилала серая пелена, я подумала: мы никогда не спустимся с этой лестницы! Надо прыгать из окна! Бо уже был внизу. Он-то проснулся, лежал в своей кроватке, смог спуститься вниз. Я выпрыгнула в окно с Люком. Мы просто прыгнули. Все лучше, чем огонь, чем сгореть заживо, подумала я.

— Молодец, что так сделала, — хрипло проговорила Анжела с заднего сиденья. — Правда, мы все гордимся тобой. Ты спасла своих детей. Ты боролась за их жизнь. А сейчас, дорогая, тебе осталось продержаться совсем немного. Мы тебе поможем. Мы тебя одну не оставим, мы все позаботимся, чтобы твоя жизнь как можно скорее вошла в свою колею. Чтобы у тебя как можно скорее появился красивый дом, новые вещи…

Бабетт вдруг вскрикнула, и я от испуга чуть не съехала на обочину. Она упала головой в колени и завыла от горя, как будто только сейчас поняла, что лишилась всего.

— Нет ничего! Ничего не осталось! — вскрикивала она, закрыв лицо руками. Я припарковала машину на краю дороги, Бабетт распахнула дверь, вышла и стала дико озираться вокруг. Анжела подошла к ней и крепко обняла сзади за плечи.

— Поплачь всласть, дорогая. Выплачь это из себя. — Они обнялись, и Бабетт запричитала, как ей тяжело, какая это нестерпимая боль. Анжела посмотрела на меня и жестами показала на сумочку Бабетт и на ее рот. Я открыла молнию, порылась в сумке и, найдя коробочку с таблетками, помахала ею и бутылочкой воды.

— Вот, дорогая, возьми, прими, это тебя успокоит.

Бабетт проглотила таблетку, Анжела вытерла ей лицо краем блузки. Я стояла рядом, подыскивая слова, которые могли бы звучать утешительно. И снова удивилась, почему Анжела не захотела взять ее к себе. Она прямо по-матерински жалела Бабетт. Вдруг до меня дошло, что Анжела хотела показать мне, что есть только один человек, кто может помочь Бабетт, и это — она. И пусть Бабетт даже поселится у меня, я не должна думать, что мне просто так достанется ее роль.

Михел не рассердился, что я решила пригласить к нам Бабетт, не посоветовавшись с ним. Естественно, мы ее приютим. Он был рад, что мы действительно могли сделать что-то для нее, и внушил ей, что она может оставаться у нас столько, сколько нужно. Наш дом — ее дом. Они обнялись, и ее спина задрожала. Михел крепко прижал ее к себе, взял ее лицо в свои ладони и поцеловал ее.

— Вы все, вы такие милые, такие милые…

Анжела протиснулась между ними.

— Пойдем, ты должна лечь.

Она взяла Бабетт за руку и вывела из комнаты.

Михел посмотрел на меня и беспомощно развел руками. Он как будто постарел на глазах. Его темные кудри растрепались, лицо стало мертвеннно-бледным от бессонных ночей. Я вдруг поняла, как сильно его люблю, как будто я забыла об этом на долгие годы.

Он очень тонкий человек, у него доброе сердце. Какая же я счастливая! Надо запомнить это чувство навсегда и больше никогда не сомневаться. Я обняла его и поцеловала грустно сомкнутые губы.

— Прости, что сделала так, не посоветовавшись с тобой, но я не могла сделать иначе. Анжела все сама решила.

— Ну, и хорошо. Я все понимаю. Ведь это не будет длиться вечно? Как только она снова встанет на ноги, она начнет подыскивать что-то для себя и детей. Кейс и Анжела уже и так много сделали для Бабетт и Эверта, и теперь, как я понимаю, им нужен отдых.

— Все-таки это странно. Они такие хорошие друзья.

— Перестань, Карен. Сейчас не тот момент. Мы делаем все, что в наших силах. Все уже на пределе.

Мы выпустили друг друга из объятий. Михел порылся в кармане брюк, вытащил пачку сигарет и закурил.

— Ну что ты опять? Ты же знаешь, я не люблю, когда ты куришь в доме…

Он раздраженно посмотрел на меня и пошел на улицу. Чувство, которое я испытывала к нему только что, мгновенно исчезло.

7

День был прекрасный. Погода была слишком хороша для похорон, как будто в насмешку над нашим горем, солнце ярко просвечивало сквозь голые деревья. Дети на улице возились в снегу, мужчины устраивались поближе к кухне, женщины сидели у камина.