Клуб кладоискателей

— Говоришь загадками. — Лоб подруги приобрел несколько глубоких продольных морщин ввиду недопонимания, и все же она поднялась и пошла за мной.

Отсчитав три шага от сортира во дворе, я села, воткнула совок и начала им копать.

— Это ты тренируешься перед аквапарком? — предположила Юлька.

— Карта, — напомнила я.

— А! — воскликнула Образцова. Морщины тут же разгладились. — Давай помогу.

Всего через полминуты мы вытащили целлофановый пакет, стряхнули с него землю и достали первую часть карты.

— Когда ты успела ее спрятать?

— Когда ты спала, как беззаботный младенец с соской во рту. Пойдем, нам нужно загримироваться. Да так, чтоб мать родная не узнала.

Глава 14

Без семнадцати минут одиннадцать мы вышли из дома, покинули участок и, держа в руках лопаты, запрыгнули в припаркованный «Вольво».

Ребята обернулись на заднее сиденье и… уронили свои челюсти.

Наши волосы были накручены так сильно, что более всего мы с подругой походили на Мэрилин Монро. На Юлькины веки я наложила пять коробочек теней зеленого цвета разных оттенков так, что, казалось, у нее вместо глаз огурцы. Свои же я замалевала литром черной подводки и туши, чтобы природная голубизна в этом мраке безропотно потерялась. Самый темный из имевшихся в моем арсенале тональный крем превратил нас в мулаток, а губы мы закрасили той же кроваво-красной помадой, след от которой и завлек сторожей в записке. Юлькины глаза-огурцы очень хорошо сочетались с зеленым треугольничком ткани, который только слепой мог назвать майкой. Верхняя вершина треугольника имела петлю, которая перекидывалась через шею подруги, а две другие вершины имели веревочки, которыми вся конструкция завязывалась на абсолютно голой спине. По моему совету подруга не стала надевать бюстгальтер, потому выглядела до ужаса эротично. Ее джинсовые шортики пришлось укоротить ножницами до состояния трусов-стрингов, поэтому под них она ничего не надела. В отличие от подруги, я позволила себе надеть нижнее белье, однако сверху предпочла накинуть длинный кусок прозрачной марли, сделав в ее центре отверстие для головы. На поясе марлю завязала объединенными узлом шнурками. Вышло что-то вроде сарафана, но совершенно прозрачного и ультракороткого: подол был на полтора сантиметра длиннее красных стрингов.

Мишка смотрел на полуобнаженное тело моей подруги с таким лицом, точно пытался вспомнить причину, по которой решил стать голубым, но не мог. Димка же пожирал глазами меня и через несколько минут гробового молчания таким тоном сказал мне «привет», что я сразу уяснила для себя: кража пистолетов, бросание камнями в окно и запирание в ванной мне добродушно прощаются. Затем он так проникновенно мне улыбнулся и подмигнул, что я поняла еще вот что: все будущие хулиганства мне также прощаются заблаговременно.

Когда мы тронулись в путь, ребята, пришедшие в себя, замахали руками возле носов:

— Чем это тут воняет?

— Мы надушились, — скромно потупив глазки, ответили мы с Юлей и пожали плечами, что вам, мол, не нравится?

…Город тонул во мраке. Яркие звезды светили где-то далеко от нас, высоко-высоко в небе, и, по-моему, они косились на нас оттуда осуждающе, точно это наша вина была во всех смертях, связанных с историей зарытого сейфа. Вглядевшись повнимательнее в небеса, я пришла к выводу, что звезды ни перед чем не остановятся, лишь бы сорвать наш план и не подпустить к сокровищам. Если начнется звездопад, я уверена, одна из них с великим восторгом шлепнется на наш «Вольво», раздавив в прах весь клуб неугомонных кладоискателей в составе четырех человек. Ничего, все равно наша возьмет, вот увидите, мы победим!

Возле круглосуточного ларька я потребовала:

— Останови.

— Зачем? — спросил Димка, но послушно затормозил. А я подивилась про себя: если машину взял напрокат Михаил, то есть и оформил на себя, и заплатил, то почему на ней катается Димка? Впрочем, они, наверно, меняются.

Мы с Юлькой вышли из машины и заглянули в ларек. Ассортимент порадовал: водка, мартини, коньяк, вино, пиво. На любой вкус!

— А что у вас самое крепкое? — спросила Образцова продавца. Дома мы приоделись, накрасились, надушились, да так, что самим тошно стало от этого запаха, а вот напиться не удалось. Холодильник бабы Дуси пустовал на предмет спирта, и, наверно, уже очень давно.

— Но чтобы не отравится, — стервозно добавила я.

Тетка, однако, не растерялась:

— Возьмите коньяк!

— А подешевле нет? — скуксилась я, прочитав ценник.

— Дешевле только водка. Но от нее отравитесь!

Весело. Но ничего не поделаешь, водка так водка. Купили мы самую дешевую, прямо при женщине откупорили бутылку и, ничуть не стесняясь, отпили из горла.

— Кхе-кхе! — закашлялись мы друг за дружкой. — Что за пойло? И как это люди пьют вообще?

Тетка наблюдала за нами со все нарастающим интересом. Пояснила:

— Кому что нравится! Но женщины предпочитают мартини.

— Мартини? — воодушевилась подруга. — А дайте нам! Только самый маленький объем и самое дешевое!

— Дешевле только вермут!

Женщина пробила нам напиток. Мы повторили обряд: открыли бутылку, хлебнули, выплюнули. Слишком крепко, это не по нам.