Клуб любителей фантастики, 2018

РS. В предыдущей версии пространственно-временного континуума Прометей согласился выдать Зевсу пророчество о его смерти от руки сына. Верховный бог все внимательно выслушал и сделал надлежащие выводы. Закрыл плаза на проступок титана и позволил освободить от цепей.

Это сделал великий Геракл. ^ТМ

Карантинная планета Андрей АНИСИМОВ

техника — молодежи || № 11 (1027) 2018　

Алуф торжествовал.

Все складывалось как нельзя лучше, и, хотя проверка еще не завершилась, у него были все основания поздравить себя с успехом. Пятнадцать этапов — и все пройдены с первого раза. Не сказать, чтобы без сучка и задоринки, но помарки бывают даже у маститых косморазведчиков. А он всего-то кандидат. Впрочем, уже не просто кандидат, — без пяти минут младший разведлегионер. Даже если здесь его постигнет провал и придется идти на второй круг, общий балл, с учетом успешных предыдущих этапов, будет достаточным, чтобы Прокторы засчитали проверку пройденной. Так что его самоназначение в первый, низший ранг косморазведки отнюдь не преждевременно; он действительно уже почти разведчик. Остался один-единственный шаг до этого — последний, шестнадцатый этап. Последний шаг к заветной цели. И этот шаг — успешный или нет — предстоит сделать на этой вот, затерянной на окраине Галактики, планете.

Алуф высвободился из цепких щупалец аналитического комплекса, в очередной раз проверяющего правильность функционирования его нового организма, и шагнул к огромному, почти во весь пол, панорамному иллюминатору. Передвигаться таким вот способом, на двух нижних конечностях, было непривычно, однако именно так ходили аборигены этого мира: вытянувшись вверх и переставляя поочередно эти конечности, которые они именовали ногами. Неудобно и неустойчиво, сказал себе Алуф в первый день знакомства со здешней цивилизацией, но вскоре понял, что это не единственная сложность. Будучи Статичными Формами Жизни, они, тем не менее, являли собой едва ли не самую несуразную из них, ибо имели лишь внутренний скелет, на котором держалась мягкая плоть и столь же мягкие органы, защищенные снаружи лишь тонкой и крайне непрочной кожаной оболочкой. За исключением разве что мозга. Поддерживать форму столь хлябистого тела, оказалось　довольно проблематичным делом, особенно при движении, и Алуфу потребовалось немало времени, чтобы приспособиться к нему. Теперь, без сомнения, он владел им в совершенстве, хотя временами и хотелось сбросить с себя эту опостылевшую статичность, став вновь перетекателем, коим он и был от рождения.

Поборов в себе эти предательские желания, Алуф заглянул вниз, на плывущую далеко внизу, чуть искаженную маскировочными полями его орбитальной базы, планету, потом принялся ходить вокруг иллюминатора, помахивая парой верхних конечностей — рук, поглядывая при этом на свои отражения в полированных стенах каюты, и чувствуя, как по ею псевдокоже трутся куски материи, которые аборигены называли одеждой. Еще одна нелепость.

Местные почти поголовно и почти всегда носили ее на себе, временами меняя на другую, более легкую или более плотную, в зависимости от погодных условий. Создавать естественные защитные оболочки они не умели, как и адаптировать свой организм к изменчивым погодным условиям иным способом. Они были на редкость малоприспособляемым видом, с очень узким диапазоном приемлемых жизненных условий. Неудивительно. что им приходилось прибегать к одежде. Приручить себя к ней, четко разобраться, что тут к чему, также потребовало времени. Но все это было сущим пустяком по сравнению с их разумом. Вот где ему действительно пришлось помучаться.