КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 2021

Ефим обернулся. Стоявший за его спиной староста деревни чем-то напоминал гнома: ростом метр с кепкой, коренастый, с копной седых волос, никогда не видевших гребешка. Лицо у него тоже было гномье — покрытое сетью морщин и доброе. А вот голос резко контрастировал с внешностью: грубый и низкий, он больше подходил какому-нибудь сказочному великану, вроде людоеда, нежели этому маленькому существу.

— Лёгкого дыхания, Пнак, — поздоровался Ефим на диртогский манер. Затем поинтересовался:

— Вышел поглядеть, что изменилось в округе?

— Надо знать, что Пири подарила нам после этого «вдоха», — проговорил Пнак и улыбнулся, породив к жизни множество новых морщин.

— Или, что отняла, — сказал Ефим.

Лицо Пнака отобразило удивление.

— Почему отняла? Одно заменяется другим, и это другое не может быть хуже. Всё, что даёт Пири, — всё хорошо.

— А это? — Ефим кивнул на раскачивающиеся «пальмы». — На что сгодится такое?

— Не знаю, — честно признался староста. — Я такого ещё не видел.

— Ну и ну! — покачал головой Ефим. — Что же это получается, иногда приходится начинать с чистого листа… То есть, узнавать, что это такое и для чего может сгодиться?

— Конечно.

— Что же в этом хорошего? Не лучше ли, когда точно знаешь, что где растёт, и для чего это годно. Постоянство имеет свои преимущества. Разве нет?

Староста снова изобразил удивление и отрицательно покрутил головой:

— Конечно, нет. Разве плохо, когда тебе дарят что-нибудь такое, чего у тебя не было до этого?

— Одно дело подарок, другое — необходимые в быту вещи и материалы, — возразил Ефим. — На мой взгляд, это здорово усложняет жизнь.

— Зато делает её интереснее.

— Кому что, — философски заметил Ефим и пнул отсоединённую от сети повреждённую ячейку. — С этими «вдохами» одни проблемы.

Староста поглядел на свёрнутую в тугой комок вычлененную часть сети.

— Испортилось?

— Да. Скоро чинить будет уже нечем. Запасных ячеек почти не осталось.

— Вырастите другие.

Ефим вздохнул.

— Это не выращивается, Пнак. Я уже объяснял.

Староста растопырил пальцы рук — жест соответствующий человеческому пожатию плечами. Втолковать местным, что есть что-то, что невозможно получить, посадив семя, или из того, что выросло само, оказалось делом безнадёжным. Всё, что диртоги использовали в обиходе, имело исключительно растительное, реже — животное, происхождение. Металл, керамика и прочее было им совершенно незнакомо.

— Надо было прихватить с собой побольше семян, — назидательным тоном проговорил Пнак. — Или хорошую семядолю. Чтоб вырастить их здесь. Вот и всё. Мы, когда уходим надолго и далеко, всегда так делаем.

Ефим лишь качнул в ответ головой; доказывать что-либо было бесполезно.

Выдав это наставление, Пнак снова улыбнулся и начал прощаться:

— Пусть Пири даст тебе то, что тебе нужно. Лёгкого дыхания, И-фим.

— Лёгкого дыхания, — откликнулся Ефим.

Староста ушёл. Проводив его взглядом, Ефим усмехнулся: семян, видите ли, прихватить побольше. Одно семя для топливных насосов, другое для навигационных плат, третье — для фильтров очистки. А что? Неплохо было бы вместо объёмистых ремонтных комплектов, возить с собой этакие вот зародыши вещей, узлов и агрегатов. Опусти такое в питательную среду — и получай, что нужно. Красота!

Продолжая усмехаться, Ефим собрал остатки повреждённой сети, сгрёб их в охапку и пошёл к кораблю. Он не успел пройти и десятка метров, как земля под ним вздрогнула, забившись в мелких судорогах, издавая при этом низкое, утробное ворчание. Продолжая дрожать, она раз-другой колыхнулась, поднялась и опала, точно где-то внизу прошла волна, и прямо перед Ефимом разверзлась неширокая, но значительной глубины, трещина.

Ефим оторопело уставился на неё, как на какое-то диво. До этого момента он ни разу не видел, чтобы поверхность разрывало при «вдохе», да и сам «вдох» был какой-то странный: дёрганный, сопровождающийся звуковыми эффектами, и, самое главное, — внеплановый. Такого нарушения ритма они не фиксировали ни разу.

Поверхность успокоилась, хотя колебания, совсем слабые, продолжали ощущаться. Это тоже было не типично. «Вдохи» никогда не длились так долго.

Из-за качающихся «пальм» показался испуганный Тимур.

— Ефим, что это было?

— Хотел бы я знать. — Ефим указал на трещину. — Видал?

— С той стороны корабля такая же. Одно болото сразу слилось в неё. Хорошо, до корабля не дошла.

— Надо бы спросить у старосты, — перебил его Ефим, кладя на землю свою ношу. — Что-то мне не нравятся эти. «неправильные» «вдохи».

Пнака они нашли возле ещё одной трещины, тянущейся прямо через деревушку. Диртоги толпились возле разрыва, о чём-то переговариваясь и жестикулируя. По всей видимости, произошедшее для них было таким же аномальным явлением, как и для землян. Ещё недавно беззаботно улыбающийся староста сейчас выглядел очень озабоченным.

— Пнак! — окликнул его Тимур. — Пнак, что происходит?

Староста горестно вздохнул:

— Плохо дело, Таймур, — проговорил он, произнося имя человека на свой лад. — У Пири началось неровное дыхание.

— Неровное дыхание? — переспросил Ефим. — Как это понимать?