КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 2022

Голос на том конце провода был встревоженный.

— Максим Леонидович, это Первонский!

— Чем обязан столь позднему звонку?

— Моя коллега умирает от нашей Игры.

Карпешин почувствовал, как его осыпало холодом.

— Как, умирает?!

— Наши медики взяли анализы. Её организм буквально разрушается. Она теряет вес и. стареет у нас на глазах!

— Я буду через двадцать минут.

Машина остановилась у здания медицинской лаборатории. Карпешин быстрым шагом направился внутрь.

К его приезду женщина по имени Корнелия Брежнева умерла от остановки сердца. Сказать, что она «ужасно выглядела», означало не сказать ничего. По паспорту ей тридцать пять, но теперь выглядит она глубокой старухой. Отливавшее пепельной серостью лицо изрезано морщинами, из-под кожи выпирают рёбра и ключицы, волосы покрылись сединой. В некоторых местах кожу будто разъела кислота.

За следующие два дня умерли ещё пять человек. Карпешин велел изъять Игру из продажи. На него подали в суд, семьям умерших пришлось выплатить компенсации. Дочери Максим ничего не говорил, но замечал, что она с каждым днём теряет вес и становится всё бледнее. Судя по всему, процесс разрушения для неё протекал всё же медленнее, чем для других. Максим посадил её на лекарства и запретил погружаться в Игру.

* * *

Наскоро проведённая экспертиза выявила, что гормон RG-7 обладает смертельным побочным эффектом — после активизации иммунной системы он обращает все жизненные процессы вспять. Срок — от двух до семи дней.

Обратный процесс запускается в течение трёх месяцев после «чудесного» исцеления организма, и он — необратим. Как будто запуск иммунной системы на полную мощность вытягивает из организма все соки. У Лейлы это пока что растянулось на две недели.

«На всякое действие есть противодействие, — угрюмо думал Карпешин, сидя у себя в кабинете, куря сигару и отпивая мелкими глотками дорогой коньяк из фужера, — и чем мощнее выстрел, тем больнее отдача».

Он обдумывал то, что сообщили медики из лаборатории Первонского. Они собирались исследовать гормон RG-7, чтобы попытаться найти решение проблемы и спасти Лейлу. А также всех тех, у кого внутри уже тикает таймер скорой смерти. Но для этого молекулы гормона должны быть «свежими», только что выделенными в кровь. Добровольцев среди персонала не нашлось.

Допив коньяк, Карпешин позвонил дочери, а потом прошёл в соседнюю комнату, где уже установили минилабораторию, и — подключился к Игре. Медики взяли у него кровь на анализ и тут же принялись за работу.

Максим сидел на веранде своего загородного коттеджа и играл с Лейлой в шахматы. Лейле уже двадцать пять, и в соседней комнате спит её маленький сын.

Они пьют чай и смотрят на закат над рекой. На берегу у осоки горят костры туземцев. Максим посмотрел на висевшее на стене в рамке фото, где Лейла улыбается рядом с Леонардо да Винчи, и сделал ход ладьёй. Лейла взяла его пешку.

Они играют так всю ночь напролёт, слушая, как рычат во сне львы…

Иван Барашков МИХАЛЫЧ

Медицина

— Ваше имя? — проворковала нежным женским голосом система служебной регистрации грузового терминала космопорта «Марс».

— Василий Петров, — ответил я.

— Должность?

— Командир корабля.

— Звание?

— Капитан третьего ранга космофлота.

— Цель прибытия?

— С целью убытия! — я уже начинал терять терпение перед своим первым полётом на новом корабле.

Машина немного подумала и продолжила допрос:

— Ваш маршрут?

Ответил.

— Ваш груз?

Перечислил все наименования по грузовой декларации.

«Да когда же это кончится?» — только подумал я, как всё и кончилось!

В стойке регистрации открылась щель для выдачи документов с полным их набором.

Устраиваюсь в уютное командирское кресло контейнеровоза класса «Галактика».

— Михалыч, часовая готовность, что с погрузкой? — спросил я помощника, настраивая под себя новый скафандр.

— Нормально, кэп! — с явным недовольством промычал Михалыч.

«Да что он себе позволяет, опять забыл, кто здесь главный?!» — возмутился я.

— Помощник, доложить по форме!

— Докладывает помощник капитана, — как ни в чём не бывало, бодро отчеканил Михалыч, — первый кон-транс, опломбированный, загруженный на семьдесят восемь процентов продукцией глубокой переработки…

«Он меня за идиота держит? — начал потихоньку закипать я, — а разве «не опломбированный» можно перевозить? А контейнер-трансформер можно загрузить «на сто процентов»? Всё равно небольшая его часть отдана системам жизнеобеспечения дома, в который он превратится где-то на далёкой планете на радость колонистов.».

— Пятая проушина насквозь проржавела и требует замены, — бодро продолжал Михалыч. — Во избежание срыва контейнера.