Клуб Мэри Шелли

– Не слишком ли рано пить? – пробормотала я, когда Брэм схватил бутылку.

– К твоему сведению, это содовая.

Я посмотрела на свои записи, в основном состоявшие из бесполезных заметок и целой кучи пустяков. Мы никуда не продвинулись, и в довершение всего сбылись мои кошмары и общение наедине у нас не сложилось. Но самое худшее – самое ненавистное из всего – было то, что в глубине души я понимала: Брэм правильно рассуждает насчет Перси. Парень был тем еще козлом, но в данный момент я не находила в себе сил признать это. Мы зашли в тупик, и я не собиралась первой идти на примирение.

Так что, в принципе, в защите реферата нас ожидал полный провал.

Черт бы побрал Перси Шелли и черт бы побрал Брэма.

Я схватила со стола телефон и быстро набрала сообщение для Фредди.

«Это не подготовка реферата, а катастрофа».

«Похоже на правду», – написал он в ответ.

«В Брэме вообще есть хоть что-то человеческое?» – продолжила переписку я.

– Я наполовину вампир, – внезапно сказал Брэм, заглянув мне через плечо.

Я выронила телефон, и тот отскочил от моего бедра и упал на пол. Я наклонилась за ним и к тому времени, как с ярко-красным лицом откинулась обратно на спинку стула, Брэм уже вернулся на свое место. Похоже, мое сообщение его нисколько не обидело.

– Похоже, вы с Фредди… сблизились.

Я ожидала от Брэма какого угодно комментария, но только не этого.

– Мы не… – Я растерялась. – Мы не…

Но Брэм уже продолжал, не обращая внимания на то, что я говорила – или пыталась сказать.

– Ты уверена, что не пожалеешь об этом? – спросил он.

– Я же сказала, что мы не… – Я замолчала, настолько возмущенная попытками Брэма учить меня жизни, что забыла закончить мысль. – А почему тебя это волнует?

Брэм неопределенно пожал плечами, и мое раздражение возросло в геометрической прогрессии. Разве членам клуба запрещено сближаться? Это какая-то версия негласного запрета на тесную дружбу или личный пунктик Брэма?

– С тех пор как я познакомилась с Фредди, он всегда держался со мной очень мило, – проговорила я. – А вот ты, наоборот, вел себя как придурок.

Его лицо помрачнело, и я порадовалась, что наконец-то вызвала более сильную реакцию, чем просто нахмуренные брови или ухмылка.

– Я просто хочу сказать, – начал Брэм, – что это неправильно. Свободное времяпрепровождение, дружба, близкие отношения не должны касаться членов Клуба поклонников Мэри Шелли.

– У меня есть личная жизнь вне клуба, – ответила я, возмущенная, но и немного униженная необходимостью оправдываться. – У меня есть и другие друзья.

– Кто?

– Сандра Клермонт.

Брэм, казалось, не мог вспомнить, кто это такая, словно не он с дошкольного возраста посещал занятия вместе с моей единственной подругой, что разозлило меня еще больше.

– Послушай, я не нуждаюсь в твоих советах о том, как мне жить. Или в твоих предупреждениях о том, с кем мне сближаться. Я уже многое в этой жизни повидала. Я знаю, как о себе позаботиться.

– Как в случае с нападением на тебя?

Эти слова ударили меня в лицо, как струя холодной воды, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Я не понимала, почему Брэм вдруг заговорил об этом ужасном случае из моего прошлого. О том самом случае, о котором я рассказала ему – была вынуждена рассказать – по секрету.

Если он пытался шокировать меня, резко вывести из морального равновесия, ему это удалось. Но терпеть к себе подобное отношение я не собиралась. Я захлопнула тетрадь и начала собирать ручки в сумку.

– Рейчел.

– Зачем ты… – Я судорожно вздохнула, с удивлением обнаружив, что запыхалась. Я встала и перекинула через плечо ремень сумки с книгами. – Ты не… ты не можешь предугадать, как бы сам отреагировал, если бы в твой дом ворвались два незнакомца. А ты был бы один. И…

Я замолчала. Мне не нравилось, как звучит мой голос, не нравилось, что я продолжаю стоять перед Брэмом. Мое лицо горело, а непролитые слезы затуманили зрение. По крайней мере, мне не пришлось видеть Брэма, протискиваясь мимо него.

Брэм догнал меня, когда я добралась до вестибюля и начала спускаться по парадной лестнице. Его пальцы сомкнулись вокруг моей руки, и я словно вернулась в свой старый дом на Лонг-Айленде, где затянутая в перчатку рука Мэтью Маршалла потянула меня вниз.

Я застыла.

– Прости, – проговорил стоявший передо мной Брэм. К этому времени я уже успела сморгнуть влагу с глаз. Я ясно видела Брэма. Он казался серьезным.

– Я ничего такого не имел в виду, – продолжил он.

– Ты хотел, чтобы я почувствовала себя слабой, – осторожно предположила я.

Брэм отрицательно покачал головой, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом, похоже, подумал о чем-то другом.

– Ты сказала, что в твой дом ворвались двое?

– Да, а что?

– Ты не упоминала об этом раньше.

Я не знала, почему не упомянула об этом во время посвящения в члены клуба. Но я знала, что больше ничего не хочу делить с Брэмом. Ни единой крохи информации, ни одной минуты времени.

Только вот я не двигалась с места, и он тоже.