Клуб Мертвых

Барон, грациозно встав на колено, поцеловал протянутую ему руку.

— Вы снизошли до того, чтобы заметить мое отсутствие? — спросил он дрожащим голосом.

Нет ничего отвратительнее старческой любви. Даже сама Тения поражалась тому, что согласилась принять имя этого смешного старика, и, глядя теперь на согнувшегося у ее ног барона, она начинала понимать, что эта жертва будет выше ее сил. Она сама не отдавала себе отчета в том, что происходило в ее душе, но в ушах звучали последние слова Манкаля… Почему она думала об этом юноше, которого ей указали, как жертву? Разве не случается, что мрамор вдруг оживает… В то время, когда Де Сильвереаль смотрел на нее, не смея прервать молчания, она невольно задумалась… и вздрогнула от мысли…

— Простите меня, дорогой барон, — сказала она. — Я почти невежлива.

— О! — возразил Сильвереаль.

— Я сегодня расстроена, но, — добавила она с очаровательной улыбкой, — я надеюсь, что мои друзья извинят меня!

— Вы ангел!

— Разве демоны не были раньше ангелами?… Но оставим эти небесные темы и спустимся на грешную землю…

— Я к вашим услугам.

— Во-первых, встаньте… Садитесь сюда, рядом со мной. Я хочу быть доброй, так как почти раскаиваюсь в том зле, которое вам собираюсь причинить…

Сильвереаль побледнел.

— Что вы хотите сказать?

— Дорогой барон, как вы думаете, что такое для женщины вдовство?

При этом неожиданном вопросе барон с удивлением взглянул на свою собеседницу.

— Я вас озадачиваю, а, тем не менее, нет ничего проще. Если я печальна, капризна, то это потому, что меня утомляет одиночество… Вы мужчины, вы едва имеете время думать, увлеченные водоворотом жизни… а думать — это, значит, страдать… и я страдаю, что я одна, что возле меня нет друга, душа которого составляла бы одну с моей…

— Вы думаете снова выйти замуж? — вскричал Сильвереаль.

— Разве вы этого не знали?

— Напротив, и вы даже позволили мне надеяться, что, может быть, согласитесь со временем…

— На что?

— Принять имя де Сильвереаль…

— Вы с ума сошли! Разве вы не женаты?

Сильвереаль приблизился к ней.

— Разве я не говорил вам, что готов на все, лишь бы быть свободным?

Де Торрес рассмеялась.

— Мелодраматические монологи, не более…

— Нет, истина!… Баронесса де Сильвереаль приговорена к смерти…

— Лекарями?

— Нет, мной!…

— Вот, вы снова начинаете лицедействовать? Неужели вам не надоело? Знаете, вы становитесь глупым… или скучным… как вам больше нравится…

Сильвереаль сделал решительный жест.

— Слушайте… для вас… чтобы дать вам мое имя… я пошел бы на преступление…

— Барон!

— Но теперь дело идет не о преступлении… а об акте правосудия…

— Что вы этим хотите сказать?

— Знаете ли вы, герцогиня, какие права дает закон мужу жены-изменницы?

— Вы говорите про баронессу? Вы клевещете на нее…

— У моей жены есть любовник…

— Кто вам это сказал?

— Я знаю абсолютно точно!

— Как его зовут?…

Она горящими глазами смотрела на барона. Он понизил голос

— Его зовут… Арман де Бернэ…

Герцогиня вскрикнула. Итак, Манкаль сказал правду! Этот человек, наказавший ее своим презрением, человек, у которого она вымаливала одно лишь слово, один лишь взгляд, этот человек любил другую!…

— Вы убьете их обоих, не так ли? — воскликнула она с гневом, который не в состоянии была скрыть.

Сильвереаль ничего не понял.

— И вы будете моей?… Вы обещаете мне это?…

— Когда вы отомстите за ваше бесчестие… пожалуй… я вам обещаю это!

— Вы будете баронессой де Сильвереаль! — выкрикнул он с восторгом.

Отныне его решение стало бесповоротным. В эту минуту глаза его вдруг упали на букет белых камелий, стоявший в китайской вазе.

— А что вы дадите мне в залог исполнения вашего обещания? — спросил он.

— Что вы хотите?

— Один из этих цветов, — сказал он, указывая на букет.

Герцогиня вздрогнула. Она совершенно забыла о Манкале и его инструкциях. Жажда мщения заглушила в ней алчность. А тут сам барон напоминал ей о действительности… Манкаль ведь сказал, вернее, приказал ей дать барону понюхать красный цветок!

Действительно, среди белых камелий этот красный цветок горел зловещим пятном, точно разлитая кровь!

Она вынула этот цветок и передала его Сильвереалю.

— Довольно ли вам этого залога? — сказала она.

Барон быстрым движением поднес цветок к губам. Но едва только его губы дотронулись до лепестков, как Сильвереаль выпрямился и сделал несколько нетвердых шагов.

— Что с вами? — испуганно воскликнула герцогиня.

Барон качался на дрожащих ногах. Руки его беспомощно хватали пустоту.

В эту минуту в дверях появился Манкаль. Взглянув на герцогиню, он приложил палец к губам. Глаза барона остекленели. Действие наркотика, видимо, только начиналось…

Вдруг он раскинул руки, как для объятий, и повалился вперед во весь рост, но Манкаль успел подхватить его и уложить на диван. Затем он расстегнул жилет и приложил ухо к груди барона.

— Вы его убили? — спросила герцогиня довольно спокойно.

— Убил? О, нет! — возразил Манкаль. — Но теперь в течение целого часа этот человек полностью принадлежит нам. Забавно, но именно сейчас он впервые в жизни будет говорить правду…