Клуб мотористов, крюк на крыше и почтмейстер

– Неужто ничего? – и как то странно посмотрел на начальника.

Тот впрочем был невозмутим, поправил ворот рубашки и изрёк:

– Видно, другая версия в расследовании… Всем отдыхать, а к пятнадцати часам жду вас в своём кабинете! Иван Петрович! Дождитесь прислугу, и сдайте ключи от квартиры под роспись.

– Всё сделаю!

Обратно всех вёз такой же сонный, как и все остальные, Еремей Гвоздёв. Бодрыми были только два вороных конька, до этого наевшиеся овса до отвала.

Марк Твен вам в помощь

Сергей Петрович отпил глоток чаю, и воззрился на свой брегет. Время было ещё без пяти минут три часа пополудни. Он встал, и на аспидной доске мелом записал дату начала ограблений и места, где всё происходило. Буквально три улицы – Остоженка,

Всё это было обведено мелом неким подобием круга. Получилось определённое, не очень большое пространство. Даты, правда , выстраивались весьма хаотично. Но, происшествия были не слишком далеко друг от друга. Но вот, дверь скрипнула, и зашли оба его подчиненных, и, сияющий как тульский самовар, Кузьма Иванович.

Минаков шёл так, словно ноги и голова были не его, и как -то совершенно свободно колыхались. Девяткин, впрочем, был весел и бодр.

– Ну что. Та версия, что грабителями могли быть циркачи, а их наводчицей молочница Дрёмова , благополучно провалилась, – вещал Стабров, – более того, в эту ночь, когда мы сидели в засаде, рядом, неизвестные нам злоумышленники, на пятом этаже обнесли квартиру.

– Не может быть! – вскочил Минаков.

– Конечно не может, – улыбнувшись добавил Стабров, – этого решительно быть не могло, потому- как и Тулупов, и Жилёв, следили всю ночь за квартирой труппы La Reves. И конечно, Люсиль не могла посетить эту квартиру через форточку.

– Точно так, – улыбаясь, добавил Кузьма Иванович, – и я прикрывал. Никак не могли выскользнуть.

Лицо Александра Владимировича сначала покраснело, затем побело, но наконец он пришёл в себя. Сергей Петрович открыл стол, достал свою коробку с сигарами, и положил перед товарищами, предлагая. И, закурил сам. Вот, комната уже была вся в дыму, словно поле боя во время сражения.

Минаков смотрел на доску, что- то рисовал на бумаге, и сказал:

– Да нам тогда только колдовство поможет. Нет, понятно, всех стукачей по гостиницам мы поднимем, пошерстим ночлежки. Но если они остановились у кого в гостях, то ничего не выйдет. Потерялись. Найдём только как в книге, «Том Сойер», когда в буханку ртуть положили, а хлеб должен был сам найти пропавшего.

– Что сказать? – заулыбался Стабров, – Умно, талантливо, Александр Владимирович! Истинно «знание – сила!» Отлично, отлично! С кем имеют дело кухарки?

– С мясниками, булочниками, зелёнщиками. Ну, прислуга ещё и с прачками, – пересчитал всех Девяткин.

– Зеленщик и мясник- это на рынке. И бывает, что туда не каждый день ездят. Но булочник… Булочник- каждый день нужен. Господа уважают только свежий хлеб. Девяткин, обойдите всех пострадавших, и узнайте, где прислуга покупала хлеб. Мне на стол к завтрашнему дню полный список. Минаков, поможете. А потом, Кузьма Иванович, я попрошу посмотреть, с кем там имеют дело господа булочники! Ну, все свободны! Александр Владимирович, останьтесь на минуту, – будто припомнил нечто Стабров.

– И мне бы, наедине, – попросил начальник филёров.

– Через пару минут.

Минаков остался, положив в волнении ладони на стол. Стабров быстро присел напротив.

– Я рад, что с вами работаю, Александр Владимирович. И я непременно, вместе с вами извинюсь перед Людмилой Дрёмовой за наши подозрения.

– Я ей ничего не сказал, Сергей Петрович. И то, что я в сыскной полиции служу. И что были они на подозрении в грабеже.

– Тоже знаю. Но вы идите, помогите Девяткину! Там работы много, надо торопиться!

Стабров стоял у доски, докуривая сигару. « Впрочем, хорошо, что не эта девушка воровка. Правда и её бы взяли, а Минаков не предал нас, и служебную клятву не нарушил. Молодец» – успокаивал сам себя полицейский чиновник. В дверь опять постучали.

– Я к вам, – зашёл теперь Кузьма Иванович.

– Что там, Иваныч? Говори?

Возвращение блудного сына

Сергей Петрович ехал в шикарном экипаже, закрытой карете. Напротив него сидел ничего не понимающий Иван Иванович Пфальц с супругой, Ксенией Михайловной. Барон фон Пфальц был в мундире, при шпаге и орденах, всем видом показывая чиновную стать. Так же сидел в карете и Еремей Тулупов, ловкий парень, куда без него было ехать на это дело. Сегодня нарядился Тулупов студентом.

– А куда же мы? – не понял Иван Иванович, церемонно поправляя шляпу.

– Так на почту и едем. Сегодня без вас, это совершенно невозможно.

– На почту у меня камердинер ездит, господин Стабров, – недовольно заметил Пфальц.

– Ручаюсь, это поездка вам понравится, барон.

Ксения Михайловна крепко держала своего мужа за руку. Но старый царедворец уже злился, и едва сдерживал себя. Надо было чем -то отвлечь барона, и Сергей Петрович лишь предложил подопечному сигару.

– Вы не против?

Тот лишь пожал плечами. Еремей же посматривал в окно, и держал пистолет наготове. Фон Пфальц был слегка удивлен подобной прыткостью.

– Мы идём на войну, молодой человек?