Клуб мотористов, крюк на крыше и почтмейстер

– Точно. А то ведь и помереть можно, – заржал в голос другой.

– Ты бы паря, шёл бы пока цел, – неприятно улыбнулся Кузьмич.

– Как это принято, у людей воспитанных, пойдём, поговорим? – предложил филёру новый знакомый.

Тот лишь кивнул, и поправил поясок на рубахе. Разговор много времени не занял, и Кузьма Иванович вернулся один, заботливо поглядел на сбитые на кулаках костяшки. И опять затянул:

– Квасу, кому квасу…

Это он, с Остоженки почтальон!

Еремей не зря был умелым топтуном. Имел человек склонность к данному искусству. Вот один, к примеру, музыку пишет, или там пьесы, как Максим Горький.

Тулупов как-то ходил, по дарёным Сергеем Петровичем билетам. Они с его дамой не смогли в театр идти, заняты были, а его благородие ему билеты подарил. Хороший человек их начальник. Да и то, морской офицер, а не какая штатская штафирка. Боевым орденом награждён. Правда, барышня его из татар, как говорят, но все ведь Анной зовут, так что и это непонятно. Ну и порошки глотает без конца, говорят, голова после ранения болит каждодневно.

Еремей с Машкой, со своей сестрой и сходил. Она так рада была! Да и места в партере достались, а не галёрке. Рядом господа важные да разряженные сидели. Ну и Тулупов, небось, не босяк какой, приоделся. Лучший костюм одел, пошитый аж в самой Варшаве. А пьеса «На Дне» называлась, была про бродяг. Нет, Еремей встречал по своей службе и таких босяков, образованных , но сказать честно, редко. Больше подобная публика спирт, а даже не водку, хлещет, и к любым книжкам совершенно равнодушна.

Поэтому любил и умел Тулупов за людьми наблюдать. Нравилась ему его работа. Это как другие карты чувствуют, что вот такая масть пойдёт или такая карта выйдет. А Еремей так других людей чувствовал. Как кто ответит на любое слово или там, боится чего сейчас, или как должен в ответ поступить.

И заметил, что сильно господин почтальон чего-то боится. А уж от обывателей, одетых в студенческий мундир, так и очень. Правда, не всех, а отчего-то брюнетов не переносил. Шёл ему навстречу чернявый такой, в студенческой тужурке, а почтальон фуражку на глаза натнул, воротник поднял, да на другую сторону улицы сиганул, еле Еремей его догнал. На трамвайной остановке смог брякнуть прямо за ним, и трясся на деревянной лавке за две копейки до Хамовников.

Выскочил за ним, и проводил до самой служебной квартиры. И точно ведь, лицом этот служащий один в один пропавший Дмитрий Иванович Пфальц! Так там до Остоженки, где семья барона проживает, рукой подать! Но, нужно было узнать, как зовут этого почтальона…

Тулупов аж присел на лавке у дома . Что бы надумать такое? Но вот, увидел у подъезда двух старушек. Ерема тяжко вздохнул. . Тут ведь лишь одна попытка будет, если спалится он, да почтальон ещё сбежит, не сносить ему головы…

– Добрый день, – начал мостить издалека юный филёр, – я курьер, посыльный. Этот ли дом, где квартируют инженеры с пивного завода?

– Да ты что, милок! – улыбнулась старушка, – здесь живут все, кто по почтовому ведомству служат. Казенные квартиры.

– А я то думал…Вот. мимо тоже почтальон прошёл? – сказал Еремей и внутренне перекрестился.

Момент был опасный, и Тулупов всё поставил на эту карту. Но надо было узнать точно, кто этот двойник Пфальца.

– Не просто почтальон, да это прямо почтмейстер, главный в почтовом отделении, – уважительно говорила женщина, – сам Пётр Павлович Самойлов. Ох и младёшенек ещё, а такая голова! Правда, видать этой головой ударился, не всех теперь узнаёт. Но, меня вспомнил, поздоровался, – похвалилась старушка.

Еремей только почтительно кивал. И пожилая женщина была очень рада собеседнику.

– А случилось это недавно… Привели за руки его друзья, студенты. Говорили, упал мол, они с больницы забрали. Даже консьержа не узнавал. Но, дня два прошло, и вправду, всё в порядке. Но вот невеста его, Татьяна, в слёзы ударилась, кричала, что не он это. Ну, понятно, дурит девка. А ты то, не женат?

– Да молод ещё. Сейчас, курсы закончу, так и женюсь.

– Вот и молодец! – обрадовалась женщина.

– Ну, пора мне, пойду я. Надо и документы доставить, – раскланялся Тулупов.

Он поспешно покинул гостепреимное место, и поймав извозчика, расположился на сиденье. Можно теперь дожидаться благодарности Сергея Петровича.

Трое с Лефортово

Илья следил за этими студентами. Не больно ему нравились эти молодые люди. Григорий, один из них, за чем- о кошку пнул. Нет, собак-то понятно, кто её знает, может, хотела укусить животина. Бывают ведь, что и бешенные. А кошку зачем? Двое других не лучше были, в голубей ради озорства камнями кидали. Так что к ним подошли два дюжих железнодорожника, да прогнали. Не захотели эти недоучившиеся с дюжими мужиками связываться, да судьбу испытывать.

Опять сам себе напомнил филёр Жилёв, как из зовут :

Георгий Елукадзе, Самвел Мартиросян и Григорий Швецов.

И точно, шли они к дому, аккурат стоявшему недалеко от путей. Железная дорога была совсем рядом. Обычный деревянный домишко, неплохой, в один этаж с палисадом и садом. Не ошибся и тут Кузьма Иванович.