Клуб пропавших без вести

– Знаю, куколка. – Хвала Создателю, Алик быстро переключился на важную тему, да вдобавок сильнее окутал объятиями, чтобы мне не было страшно. – Посуди сама, что ты видела? Гений оттолкнул меня, я поскользнулся и упал, ударившись головой. Конечно, потерял сознание и теперь могу судить о том, что происходило дальше, лишь умозрительно… Этот мерзавец мнил себя сверхчеловеком, но не забывай, что к тому моменту он уже был основательно накачан коньяком. Проверил у меня пульс – и ничего не почувствовал, решил, что я умер. А ты, милая, еле держалась от боли в ноге и жара, вдобавок он опоил тебя чем-то под видом чая, помнишь? В таком состоянии, да еще при сильнейшем потрясении, ты просто не могла что-либо заметить, тем более я еле дышал… Позже, воссоздав картину по рассказам врачей и следователей, я пришел к выводу, что это выглядело страшнее, чем было на самом деле. Неестественно замершее тело, бледное лицо, неподвижные распахнутые глаза, стекавшая с виска кровь…

Спохватившись, я потянулась к Алику, коснувшись его левого виска. И скорее почувствовала подушечкой пальца, чем увидела в слабом свете небольшую ниточку шрама. Это окончательно лишило меня присутствия духа, и слезы градом покатились из глаз. Сердце разрывалось от жалости, бессилия и такого, увы, знакомого ощущения несправедливости… Мой заботливый, храбрый, по-детски импульсивный Алик не заслужил такой жестокости! Зарвавшийся психопат, возомнивший себя просветленным гуру, чуть не погубил его – и отнял у нас почти год жизни…

– Куколка, не переживай, врачи сказали, скоро шрам станет совсем незаметным, – по-своему истолковал мои слезы Алик и, когда я погладила его по коротким волосам, не сумев сдержать сокрушенный вздох, с улыбкой констатировал: – Все-таки с прежней прической я нравился тебе больше. Жаль, если разочаровал, но…

– Что ты, милый, это такая ерунда! И сейчас я люблю тебя сильнее, чем когда бы то ни было, если это вообще возможно. – Я с наслаждением потерлась щекой о его мягкую щетину и вдруг ужаснулась, вспомнив недавний красный отпечаток моей ладони на безупречной коже. – Прости меня за ту пощечину. Иногда мне кажется, что я на самом деле схожу с ума. Нервы никуда…

– …и, боюсь, я приложил к этому руку, – подхватил Алик и коснулся моих губ. – Тебе не за что извиняться, куколка. Своим исчезновением я невольно подверг тебя жесточайшему испытанию. Но, поверь, я не мог влиять на ситуацию, а моей маме казалось, что иного выхода нет. С тем «наследством», что оставил мне коварный братец…

С каким еще «наследством»? Мне оставалось лишь в недоумении хлопать глазами. Только сейчас я в полной мере осознавала, что не знаю о ситуации, непосредственной участницей которой была, практически ничего. Я потеряла сознание следом за Аликом, а очнулась спустя несколько дней, напичканная лекарствами. Смутно помню больницу, беседы со следователями, капельницы, какие-то таблетки… много таблеток.

– Как говорится, «Не было бы счастья, да несчастье помогло», – мягко усмехнулся Алик. – Помнишь, милая, как ты расстроилась из-за затеи с продажей нашей квартирки? Я до последнего медлил с решением, все надеялся найти другой выход. Квартира принадлежала маме, в свое время она хотела официально подарить жилье мне, но все недосуг было оформить бумаги. А потом нам потребовались деньги: нужно было оплачивать лечение сестры, спасать остатки семейного бизнеса… В тот роковой день мама прилетела в Москву, чтобы уладить все формальности с продажей. Она специально не предупредила о своем визите, потому что… Мне трудно найти слова, и ты на нее, пожалуйста, не обижайся. Словом, мама хотела застать нас врасплох, присмотреться к тебе. Постарайся понять, Гений наговорил ей такого…

Час от часу не легче! Я похолодела от ужаса при мысли о том, что самый близкий и родной Алику человек, его мать, ненавидит меня! Щадя мои чувства, любимый тщательно подбирал слова, но произошедшее представало с пугающей очевидностью. За месяц до трагедии Алик отправился за границу, где прятались от всевидящего Гения его родные, и прожужжал им все уши о своей новой девушке. Сестра заочно прониклась ко мне симпатией и чуть позже выпросила у мамы ту самую куклу Риту для меня. Мать поначалу тоже радовалась: наконец-то беспокойная жизнь ее порывистого сына обрела элемент стабильности. Даже вытащила старые фотографии, демонстрируя, как мы похожи внешне: те же «итальянские» формы, длинные темные волосы, карие глаза. А потом… Потом меня самым бессовестным образом оклеветали.