Клуб пропавших без вести

– Знаешь, даже если ты его убила, мне плевать. Могу лишь сказать «спасибо». Удивляюсь, как сам его не прибил, – ухмыльнулся он и, предупреждая мой вопрос, объяснил: – Я ведь знаю этого хлыща, таскался за мной дня три и пытался вынюхивать что-то об отце. Когда я послал его куда подальше, он совсем обнаглел – и предложил деньги! Ты только вдумайся: чтобы я продал родного отца, саму память о нем!

– Совести у него нет… точнее, не было. А вот деньги водились, и немалые. Издатель предлагал ни в чем себе не отказывать… – Я тут же прикусила язык, но было поздно. Аникеев-младший мгновенно встрепенулся, чуть не потеряв руль, и мне пришлось выкручиваться, стараясь по возможности не врать. – Нам дали одинаковое задание: подготовить материал о твоем отце. Пообещали оплатить все расходы, включая командировочные. Тот, кто справится лучше, займет кресло главного редактора журнала.

Мой спутник фыркнул так, что сила его возмущения, казалось, чуть не разнесла огромную машину на куски.

– Мерзкие писаки! На все готовы – копаться в грязном белье, разрушать семьи, позорить порядочных людей! И ты из таких? Подумай-ка, куда завела страсть к низкопробным сенсациям твоего дражайшего коллегу! Как считаешь, оно того стоило? То-то же.

– Ты не знаешь… – начала было оправдываться я, но, увидев, как брезгливо передернуло собеседника, осеклась на полуслове. Зачем тратить и без того иссякающие душевные силы, пытаясь убедить в чем-то этого толстокожего чурбана? Я плотнее натянула на себя кофту и отвернулась к окну. Разум уже окутывал туман нервного сна, и я, памятуя о том, что пассажиру на переднем сиденье не следует спать и «заражать» водителя дремотой, попыталась встряхнуться. Вложив в голос весь имевшийся у меня сарказм, я невинно поинтересовалась: – Хорошо, если я такая мерзкая писака, с чего это ты примчался меня спасать? Неужели просто послушал дочь?

Он нисколько не смутился, словно ожидал подобного вопроса, и будто вскользь, не отрываясь от дороги, пояснил:

– Конечно, была и другая причина. Люди видели меня на празднике и, на счастье, запомнили. Но, если честно, я ненадолго отлучался, поручив знакомым из поселка присмотреть за дочерью. Это было как раз в районе одиннадцати. Так что, если знакомые расскажут следователю об этом моменте, я тоже подпаду под подозрение. Отныне ты – мое алиби.

Я открыла было рот, собираясь расспросить его о том, что он делал во время совершения преступления, но в этот момент силы окончательно покинули меня. И я уступила долгожданному сну, почему-то нисколько не волнуясь о том, что рядом сидит потенциальный убийца.

Глава 8

Я проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Ни малейшего разумного объяснения этому чувству не было – в комнате царила тишина, а в поле зрения в этот ранний предрассветный час маячило лишь окно. Я попыталась повернуться, но, видимо, ослабла настолько, что тут же снова рухнула на подушку. И в этот момент за спиной послышался легкий, еле слышный стук закрываемой двери.

Выходит, у меня все-таки не паранойя, и кто-то был здесь со мной! Паника придала сил, и я резко выпрямилась, щурясь в слабом свете. Кстати, а где это – «здесь»? Это явно не мой номер, не моя кровать, а я сама обряжена в какую-то рубашку! Кто же обнаглел настолько, что, не испросив согласия, раздел меня до нижнего белья и напялил нечто огромное, явно мужское? Караул…

Я уже решала, не дать ли деру на все четыре стороны из этого незнакомого места, когда со стороны улицы вдруг донесся приглушенный мужской голос. Забыв об усталости, я соскочила с кровати, на цыпочках долетела до окна и аккуратно выглянула из-за задернутой шторы. Так и есть – внушительная фигура прохаживалась внизу, обращаясь к кому-то, скрытому во тьме террасы.

– …дурью не майся, – раздраженно протянула фигура, и я застыла на месте, уловив знакомый голос.

Ну да, тот самый сын Аникеева, Константин, мой грубоватый защитник. Видимо, я все-таки уснула у него в машине, и он привез меня к себе. Как мило – не стал будить, уложил в кровать, а потом проверил, как мне спится. Но о чем он беседует в столь поздний – точнее, уже ранний – час? Я прислушалась.

– Может быть, и перестраховка. Но они могут быть опасны.

Ого, кажется, я наткнулась на нечто по-настоящему интересное… С меня тут же слетели остатки сна.

В ответ донесся какой-то невнятный шепот, и Константин нетерпеливо выдохнул:

– Знаю, знаю, буду потише. Но она вымоталась за день, спит крепко, из пушки не разбудишь, не волнуйся. Не проснулась же она, пока я нес ее в комнату и укладывал. Возвращаясь к разговору… Тебе-то, может, и все равно. Но подумай, что станет с остальными? Я ведь четко все слышал… Так что не глупи, сиди у себя и носа не показывай.

И снова послышалось еле слышное бурчание, на сей раз с какими-то надрывными нотками. Похоже, собеседник Аникеева все-таки боялся меня разбудить. А еще почему-то нервничал.