Клуб «Ритц»

– Оля, пойдем поедим, – этим я вывожу ее из состояния транса, в котором она пребывает последние полчаса. В ответ на мое ультимативное предложение получаю неожиданный ответ:

– Нет. Отвези меня домой.

Как так? Как можно не хотеть сейчас есть, после всех этих неисчислимых дней мучения, когда вот здесь, перед нами, есть еда. О чем можно думать. Она сдурела? Совсем чокнулась, что ли?

– Оля, мы можем поесть! – кричу я, не сдерживая эмоций. Хлопаю дверью и иду в кафе один. Плевать, не хочет – пускай помирает. А я поем. И много. Закажу все, что захочу. А для начала – то, что быстрее принесут. Да. Да!!! Я на свободе. Я могу поесть.

Слышу сзади чей-то хриплый голос, зовущий меня по имени. Оборачиваюсь. Оля открыла дверцу машины. Нехотя возвращаюсь. Каждая секунда отдаляет меня от столь долгожданной еды.

– У нас нет денег.

– Денег? Плевать. Зачем сейчас? Потом отдам. Они поймут. Мы голодные как черти.

– Тебе мало приключений? Опять хочешь, чтобы заперли? Отвези меня домой, там поедим.

– Нет, ну конечно нет! Здесь. Я больше не могу терпеть.

– Тогда иди один. Я подожду здесь. Я очень плохо выгляжу.

Плохо выглядит? Она сейчас думает о своей внешности? Я искренне расхохотался. Стоя на краю могилы, наводить марафет? Вау. Это за гранью моего понимания.

– Отвези меня, пожалуйста, домой. Прошу, – она захлопывает дверь и опускает голову на грудь.

– Псс… К черту… – чуть не плача, сажусь обратно в автомобиль.

Дорога. Перекресток. Дорога. Я не различаю, куда еду. Иногда Оля подсказывает, куда нужно повернуть. Мне плевать. Кажется, что сейчас я окончательно потерял все чувства. Не там, в подвале, а здесь, имея возможность поесть, я еду непонятно куда, где меня совсем не ждут. Даже воздух потерял вкус. Нет запахов. Нет города, нет ничего. К черту! Ненавижу ее. Ненавижу.

Перед глазами совершенно незнакомые улицы, хотя я проезжал по ним тысячи раз. Светофоры. Выполняю движения на автомате, не отдавая себе отчета.

17

– Останови здесь. Пойдем. Это дом отца.

Я выхожу и следую за ней. Частный дом. Не хочу его рассматривать. Просто гляжу в пол и считаю до ста. Она подходит к двери, дергает. Закрыто. Вот гадство. Дома никого нет!

Обходим дом. Оля подходит к собачьей будке. «Где, интересно, Бобик?» – задает она вопрос в воздух. Я не заметил, как именно, но в руках у нее появляется ключ.

Мы внутри. Меня интересует только одно.

– Оля, где кухня?

Она показывает рукой. Иду прямо туда. Открываю холодильник. Колбаса. Большой кусок сыра. Не нарезая, я начинаю откусывать от него и жадно пережевывать.

Заходит Оля. Улыбается. Берет у меня из рук сыр. Берет нож, начинает нарезать продукты. Откуда у нее такое терпение? Неужели она не хочет есть?

– Ты слышал, что после долгой голодовки нельзя переедать? – ухмыляется она.

– Слышал. И мне плевать, – отвечаю я с набитым колбасой ртом.

Она берет мясо и тоже начинает есть. Мы съели весь сыр с колбасой, буженину, картошку, что-то еще. Но чувство удовлетворения так и не пришло. Достаю помидоры, которые уже далеко не первой свежести. Оля берет меня за руку и говорит:

– Хватит. Не хочу, чтобы ты помер у меня дома.

Может она и права, но я не могу сдержаться и засовываю помидор целиком в рот. Он лопается, и сок попадает на одежду, стену, пол. Чудесное зрелище!

18

– И куда теперь едем? – спрашиваю я Олю, вернувшись в машину.

– Домой к этому психу.

– Ты уверена?

– Да, – ответ не подразумевает возражений.

Не хочу, но соглашаюсь. Сил нет на споры. Я бы для начала заручился чьей-то поддержкой, но идти мне не к кому. В полиции меня встретят, конечно, с распростертыми объятиями. И даже, возможно, попытаются разыскать Пашу. Но я потеряю недавно обретенную свободу – на многие годы.

В доме мы нашли записку со словами: «Он первый должен искупить свой грех». Оля узнала почерк Паши. Значит, он и до отца уже добрался. Вопрос в том, что он сделал с ним. Дома ничто не указывало на потасовку. Оля быстро приняла душ и переоделась. Я последовал ее примеру, взяв одежду отца, которая была на несколько размеров больше моего. Оля откуда-то достала пистолет. На мой вопрос, умеет ли она стрелять, ответила:

– В случае необходимости я быстро учусь.

После этого мы покинули дом.

Я не против того, чтобы отомстить Паше. Но убивать его не готов. Так нельзя. Может, отец Оли жив, и так же, как и мы, заперт где-т? С другой стороны, я теперь никогда, до конца своей жизни, не буду чувствовать себя в безопасности, если Паша будет разгуливать на свободе.

19

Подъезжаем к дому Павла. Паркуюсь за двести метров, чтобы он не смог заметить нас издалека.

– Не бойся. Если он дома, то точно ждет нас, – ухмыляется девушка. Смело выходит и идет прямо по дороге.