Клуб «Везувий»

Под предлогом того, что я собираюсь писать панегирик для «Пэлл-Мэлл Газетт», я был допущен для аудиенции в заставленный мебелью кабинет.

— Боюсь, вам придется общаться со мной, — сказал высокий молодой человек, такой же толстый, как и его отец, и жестом пригласил меня сесть. — Моя бедная мама совсем не в себе.

— Так это было очень неожиданно? — прошептал я, густым слоем размазывая по голосу сочувствие, как краски по холсту.

— Совершенно. — Он рассеянно потеребил черную повязку на рукаве. — Мой отец ни дня не болел за всю жизнь.

Я кивнул и записал это в блокнот.

— А что говорят врачи?

Вердигри-младший пожал плечами:

— По-моему, они в растерянности. Какой-то приступ, за которым последовала кома и… ну… смерть.

— Боже мой. «Газетт» приносит вам свои искренние соболезнования.

Молодой человек горестно шмыгнул носом и посмотрел на меня.

— Все были очень удивлены, не только врачи. Семья. Его друзья и коллеги.

— А похороны?…

— Были позавчера. Это было… ну… Все уже кончилось.

Я одарил его печальной улыбкой.

— А вы не могли бы рассказать мне, над чем работал ваш отец?

Уголки губ Вердигри опустились.

— Честно говоря, вряд ли. Я непроходимый тупица во всем, что касается папиных работ. Если подождете, я принесу вам книгу.

— Я был бы вам очень обязан, сэр.

Пока его не было, я быстро обследовал стол и камин. Судя по всему, в камине ничего не жгли, но на столе я заметил большой ежедневник. Я пролистал его. Что я искал? Ну, что-нибудь необычное, скорее всего. Но не удалось обнаружить ничего, кроме записей о скучных делах Вердигри, да и дальнейший осмотр кабинета не дал никаких результатов. Стены были сокрыты под книжными полками и какими-то невыразительными пейзажами, с которых явно пора было стереть пыль. Я аккуратно закрыл ежедневник, стряхнул лиловую пыль, которая налипла на рукав, и метнулся к креслу.

Вернулся молодой Вердигри и вручил мне толстый пыльный том.

— Вот. Труд всей папиной жизни. Я все мозги сломал, пытаясь вникнуть, но…

Я повертел книгу и посмотрел на корешок. На нем золотым оттиском сияло название:

Магнетическая вязкость. С примечаниями по вулканической конвекции.

Похоже, меня ожидала еще пара часов увлекательного чтива.

Уже sans[15] усов я пообедал в зале домино кафе «Рояль», изучая отчеты коронера о смерти обоих мужчин. Следов токсинов не было. Ничего, свидетельствующего о том, что смерть наступила не в результате какого-то странного приступа. Но на какую связь указывала телеграмма Дурэ? И почему исчез сам Дурэ?

Я возобновил маскировку а ля лучшие из лучших с Флит-стрит[16] и сел в подземку, чтобы отправиться на встречу с супругой профессора Фредерика Саша, второго из покойных ученых. Я попытался понять хоть что-то в книге Вердигри, но безуспешно. То была либо чудовищная бессмыслица, либо что-то чудовищно умное.

Миссис Саш, весьма симпатичная особа с лебяжьей шеей, приняла меня достаточно благосклонно, хотя у нее была невыносимая привычка прерывать человека на полуслове. Попивая чай, я оглядывал затемненную гостиную.

— Вижу, у вас есть экземпляр этой основополагающей «Магнетической вязкости» Вердигри, — небрежно заметил я. — Ваш муж был знаком с…

— О да. Еще со времени их учебы в Кембридже. Кажется, Эли умер на следующий день после Фредерика. Ради всего святого, что это может значить?

Я сочувственно кивнул и почесал фальшивые усы.

— Разумеется, не было никаких… враждебных чувств между…

Миссис Саш покачала хорошенькой головкой:

— Нет, какое-то соперничество, разумеется, было, они все же работали в одной области. Но не более того. Они всегда были в очень хороших отношениях, даже несмотря на то, что редко виделись после завершения их приключений на Континенте.

— На Континенте?…

— Когда-то они вместе работали в Европе. Очень недолго.

Я сделал пометку в блокноте.

— Не болел ли он?…

— Ничего необычного.

Я надеялся убедить эту даму ненадолго покинуть комнату, подобно тому, как убедил сына профессора Вердигри, и быстро осмотреться, но в ответ на мою просьбу принести чего-нибудь освежающего, она лишь слегка дернула шнурок звонка, и в комнате появился лакей с непроницаемым лицом.

Я ненадолго перестал писать.

— Это вашего?…

— Кабинет мужа? Нет-нет. У него комната на втором этаже. Он говорил, что тут, внизу, слишком шумно. — Она провела рукой по лицу. — Он все дни проводил дома, работал над теоремой. Последняя почта пришла, как раз когда… — Она вытерла одинокую слезинку. — А теперь вы должны меня простить, сэр. Мы тут все несколько не в себе. Столько нужно сделать.

— Последний вопрос, миссис Саш. Я пропустил похороны?

Оказалось, что пропустил. Они состоялись только вчера в Саутворке.

Миссис Саш взглянула на свои аккуратные маленькие руки.

— И даже с этим возникли проблемы. Мы не смогли воспользоваться услугами фирмы, на которую всегда рассчитывала семья моего мужа.

— Фирмы?

— Похоронное бюро, сэр. Братья Тюльпен. Удалились от дел, кажется, и даже уведомления не прислали! Похоронами занимались другие люди. Думаю, все прошло неплохо…

— Но?

— Но было в них что-то… странное.