Клуб «Везувий»

— Вы неплохо действовали, мистер Бокс. Но хватит уже играть с вами. Вы дергаетесь, как марионетка в руках ребенка. Какая жалость.

Он подошел к изуродованной женщине, которая сидела перед нами, достал откуда-то из-под халата шприц и отточенным движением воткнул иглу ей в предплечье. Женщина, застонав, упала вперед.

— А теперь, будьте так добры, сопроводите даму из подвала.

Он махнул кольтом, и мы с Чарли подняли миссис Ноуч вверх по лестнице, обратно в вестибюль. Благодаря неизвестному наркотику — без сомнения, фиолетовому опию в одном из множества его видов, — она совсем не напоминала призрак. Напротив, казалось, она весит тонну.

Ли провел нас через дом в большую мрачную комнату с огромными французскими окнами непотребного вида. На полу лежал слой пыли в дюйм толщиной, но в центре были отчетливо видны четыре гроба, которые притащили сюда из прихожей.

Три гроба были закрыты, четвертый — открыт. Ли улыбнулся:

— Одна птичка улетела. Недостаточно фиолетового опиума. Теперь она спит лучше. Пожалуйста, положите ее туда.

Мы с Чарли неохотно опустили женщину в пустой гроб; его атласная обивка зловеще зашуршала.

— Давайте проверим остальных, — сказал Ли, опять улыбнувшись. — Откройте, пожалуйста, гробы.

Чарли осторожно встал на колени и поднял крышку с первого ужасного ящика.

— Пожалуйста, посветите фонарем, мистер Бокс, — сказал Ли с безумно раздражающей меня вежливостью.

В гробу обнаружилось нечто напоминающее труп мужчины — восковая кожа, мертвенная бледность. Крупного телосложения, с выдающимся вперед подбородком. Глаза расставлены широко. Профессор Эли Вердигри.

В оставшихся гробах лежали, как можно догадаться, профессоры Саш и Софисм. Все они были живы. Но жили они в страшной наркотической коме.

— Так что все готово. Партия собрана.

— Для чего, черт побери, все это, Ли? — спросил я.

Ли промолчал, жестом показав, чтобы мы подошли к окну. Чарли дергал гнилые рамы, пока створки, скрипя, не открылись.

За окнами простирался необычный пейзаж, озаренный светом факелов: разрушенные каменные кладки, бульвары и древние неровные дороги. Я вышел на траву и разинул рот от удивления.

— Что это такое? — закричал Чарли.

— Вы не знаете? — спросил Ли, зловеще улыбаясь.

— Знаю, — выдохнул я. — Это Помпеи.

Факелы с пугающей четкостью освещали руины. Подернутая дымкой черная громада Везувия поднималась над погибшим городом, подобно спине грозного зверя.

— А теперь, — сказал Ли, хихикнув и взмахнув двумя револьверами, — вам пришло время умереть.

На мгновение я отчаялся и опустил руки. Но в этот миг Чарли выпрыгнул у меня из-за спины и бросил в китайца свой фонарь. Тот ударил его в грудь, раздался порадовавший меня звон стекла, и пока пораженный Ли смотрел вниз, его дурацкий халат вспыхнул, и его охватило пламя.

Я бросился вперед и разбил свой фонарь о голову Ли. Китаец пошатнулся и упал на колени, уронив один револьвер и отчаянно хлопая по горящему халату свободной рукой.

Но, несмотря на панику и страшные крики, он все же поднял другую трясущуюся руку и прицелился в меня. Взревев, как разъяренный тигр, я налетел на него и ударил кулаком в горло. Я почувствовал, как плоть неприятно поддалась, и он упал на траву, ударившись щекой о раскрошенный камень.

Чарли тут же оказался рядом со мной. Он снял пиджак и смог погасить пламя.

— Отличная работа, Чарли, — сказал я, отдуваясь. — Давай затащим эту жирную тушу внутрь. Когда он очухается, расскажет нам, что происходит.

Чарли посмотрел на Ли и покачал головой:

— Боюсь, что нет, сэр. Вы не рассчитали свои силы. Он умер.

Я перевернул китайца. Он лежал неподвижно — гортань его была перебита.

— Вот незадача, — с чувством сказал я.

Тяжело дыша, Чарли сел на мостовую и посмотрел на меня:

— Что теперь?

Я всмотрелся в красноватую темноту:

— А теперь, мистер Джекпот, мы будем ждать. Рано или поздно кто-нибудь придет за этими гробами.

XVIII. Некрополь

Очень долго, казалось — несколько часов, не происходило ничего. Мы убивали время, исследуя эту реликвию античного мира — застывший серый мир, во мгновение ока уничтоженный мощью огромного вулкана. Руины, находившиеся в саду виллы, кажется, не стали частью основных раскопок и были оставлены без присмотра. Чарли нашел нечто похожее на вход в тоннель, но это оказался всего лишь древний колодец. Ни он, ни я не собирались опять связываться с колодцами.

Я вспомнил свой первый визит на эти развалины: несмотря на раздражающее обилие зевак, Помпеи произвели на меня огромное впечатление — виллы с фресками, похабные картинки, дороги, на которых еще остались следы древних колесниц. Хотя конечно же есть в ней некий налет меланхолии, потому что здесь похоронены судьбы прошлого — это разрушенный образчик того, что было некогда Римской империей: здесь лежат настоящие люди либо их измученные останки, залитые в лаву, — скелеты все еще внутри, — так что зубы жутко скалятся с бесформенных кусков штукатурки.