Клубничный блеф. Каван (СИ)

Раньше она не позволяла себе подобной оценки и, вообще, не влезала в мои приказы. Она всегда чётко выполняла их. Никто не возмущается по поводу того, как я обращаюсь с девочками.

Подобное даже в голову никому не приходило. И это, действительно, возбуждает меня.

Выходит, что маленькая и стеснительная Таллия танцует тогда, когда её никто не видит, и пользуется клубом, как своей тренировочной площадкой. Помимо этого, она тошнотворно мила, по описанию Елены, и настолько же упряма. Я это уже понял и именно это хочу увидеть.

Приглушаю свет со своей стороны, оставляя только мягкие лучи, направленные на сцену. Люблю наблюдать, находясь в темноте.

Делать всё, чтобы люди не знали, что я тоже здесь и смотрю на них.

Это интригует.

Дверь открывается, и я задерживаю дыхание. Чёрт. Девушка в белом парике, мать его, входит в комнату. Да какого хрена? Все знают, что я ненавижу эти атрибуты, как и маски. Но Таллия решила надеть и то, и другое, как и самое скромное платье без лишнего блеска.

Девушка всматривается в темноту, а я готов наорать на неё за то, что она выкинула подобный номер. Ненавижу грёбаную фальшь.

Ненавижу, когда женщины блефуют со мной.

— Волосы, — требовательно рычу.

Таллия вздрагивает и смотрит огромными глазами, спрятанными в тени маски в мою сторону.

— Сними этот грёбаный парик и распусти свои волосы.

Её руки немного бьёт дрожь. Она тянется к искусственному венику на своей голове и стягивает парик. Он падает из её рук, как и шпилька за шпилькой. Мой взгляд прикован к её волосам. Они мягко распускаются и падают на плечи Таллии длинным каскадом тёмного, практически чёрного золота, играющего красными бликами, и горького шоколада. Потрясающе.

— Ты прекрасна, — выдыхаю я. Обычно мои комплименты вызывают у женщин гордость, но у Таллии видимую невооружённым глазом панику. Неужели, она считает, что я наброшусь на неё, как животное, и изнасилую? Да, я ублюдок и убийца, но не настолько бесчувственен.

Я не могу насмотреться на девушку. Она невероятно сложена.

Длинные ноги, маленькая задница, небольшая грудь, белоснежная кожа, шелковистые волосы и совсем юное лицо. Я не могу хорошо рассмотреть его из-за маски, закрывающей большую часть её лица, но не буду заставлять снимать. Хотя бы так она перестанет дрожать.

— Начинай и танцуй так же, как вчера ночью, — приказываю я.

Таллия послушно подходит к музыкальному центру, в котором множество вариантов подключить свой телефон или Айпод, что она и делает. У неё старенький и, видимо, любимый гаджет, потому что он затёрт, и с него уже давно сошла краска. Значит, Таллия любит музыку. Она живёт музыкой. Что же она здесь забыла? Перепутала тропинки?

Мягкая композиция наполняет пространство, и Таллия идёт к сцене. Она волнуется и явно не привыкла выступать на публике. Я нажимаю на кнопку, и свет становится ещё слабее. Вижу, как её грудь, обтянутая голубой тканью, быстро и часто поднимается.

Таллия встаёт на пуанты и обхватывает шест. Медленно и грациозно она обходит его, стуча пуантами, видимо, привыкая к ним. Звучит волынка, и Таллия вместе с яркими и сочными звуками барабана выкидывает ногу вперёд.

Я даже дёргаюсь от того, как уверенно она поднимает подбородок, чувствуя каждый поток сильной и мощной ирландской музыки. Это совсем не то, что выбирают танцовщицы, чтобы соблазнить мужчину.

Таллия прыгает на пуантах, сложив руки за спиной. Её выпады ног и стук пуантов быстро меняются. Она кружится, её волосы взмывают вверх. Энергия её танца — это нечто невообразимое. Я не помню, чтобы меня так возбуждала национальная музыка и ирландский степ на пуантах. Безумие какое-то.

Движения Таллии становятся быстрее и мощнее, как и композиция. Скорость увеличивается. Я вскакиваю с места, восхищённый грацией и техникой. А потом всё резко заканчивается.

Она опускается и часто дышит.

— Браво! — хлопаю я, и мне хочется подойти к ней. Вдохнуть жар её тела, но это только напугает её. Таллия живёт музыкой, и в ней она становится собой.

— Продолжай, — произношу, возвращаясь на место, и хватаю бокал с ромом. Делаю большой глоток, облизывая губы. Кажется, у меня даже слюнки потекли.

Таллия делает несколько движений ногами, прогибаясь в талии, и обхватывает шест. Она наклоняется назад, и волосы касаются её ног. Таллия прекрасно слышит и чувствует музыку. Я уверен, что она не готовила эти номера. У неё попросту не было времени, но она знает, какое движение сделать следующим, чтобы покорить зрителя.

Чёрт, почему она до сих пор не танцует на моей сцене?

Хмурюсь и понимаю, что не хочу этого. Потому что тогда кто-нибудь другой увидит всё это. Нет, это сокровище моё. Только моё.

И я упиваюсь пластичным телом Таллии, представляя, что она может вытворять в постели. С такой растяжкой и мужчина не нужен.

Хотя ничто не заменит мужчину. Меня.

В какой-то момент мой разум отключается. Я смотрю, и моё тело расслабляется, а возбуждение возрастает. Резко перевожу взгляд на то, как Таллия облизывает полные губы, и сам хочу это сделать.

Слизать капельки пота с её лба. Пасть на колени, чёрт возьми, и преклоняться этой женщине.