Клубок со змеями (СИ)

— Эх, Саргон, ты многого не знаешь... Так ты останешься выпить со мной?

Внезапно на какой-то миг я будто потерял контроль над собой и сделал шаг навстречу. Но уже через секунду, словно что-то прошло через мое тело, подобно молнии.

Я резко ответил, сбрасывая наваждение:

— Нет. Мне надо идти, я же сказал.

— Тогда пусть Шамаш осветит тебе путь, — пробормотал Сему, разворачиваясь и уходя обратно в темноту подворотни. — Но помни — бойся хеттского орла.

Его шаркающие шаги стихли, и я остался в полном одиночестве посреди Дороги Процессий, обдуваемый холодным ветром. Теперь мрак и звенящая тишина казались мне не просто гнетущими. От них волосы на голове вставали дыбом.

— Чем быстрее я доберусь туда, куда нужно, тем скорее весь этот кошмар закончится, — произнес я, испугавшись собственного голоса.

Я продолжил движение, неосознанно ускорив ход. Пока мои шаги глухо раздавались по округе, я старался убедить себя в том, что мне все это померещилось. Что это — всего лишь нехорошая шутка моего разыгравшегося воображения или вовсе сон.

«Да, наверное, это просто неприятный сон. Хоть и очень реалистичный. Скоро я проснусь в своей хижине, сделаю парочку глотков холодной воды, и все будет в порядке».

Придя к такому утешительному выводу, я зашагал слегка увереннее. Но до конца развеять сомнения, что это лишь сновидение никак не удавалось.

Впереди показался мост через Евфрат. Я уже слышал, как вода плещется под его аркой. Однако все мое внимание было сосредоточено на лавке торговца, приютившейся рядом с мостом.

«Странное место для торговли, да и время неподходящее».

Хозяин лавки находился под навесом и равнодушным голосом зазывал покупателей, которых не наблюдалось.

— Свежие фрукты, спелые орехи, медные кубки...

И вновь я узнал этот голос. И снова мне захотелось бежать, куда угодно, лишь бы быть подальше от этого места. Но словно неведомая сила влекла меня в сторону этой лавки. Сила, которой я не мог противиться. Подойдя вплотную, я обнаружил, что прилавок абсолютно пуст. Никаких намеков на товары. Но торговца я узнал, несмотря на то, что его скрывал сумрак.

Хазин.

— Свежие фрукты, спелые орехи, медные кубки...

Все тот же равнодушный голос.

Сделав глубокий вдох, я спросил, хотя слова давались мне нелегко:

— Что все это значит? Ты сейчас должен лежать в... — я замялся, пытаясь вспомнить, где же умер Хазин, но, к сожалению, никак не мог этого сделать. Однако то, что Хазин должен быть мертв — вне сомнений. — Неважно. Ты умер! Как же ты очутился в Вавилоне?

— Мой караван должен был пройти мимо. Ты что, забыл? — голос торговца продолжал оставаться безжизненным. — Мне понравился этот прекрасный город. Поэтому я решил задержаться тут ненадолго. Он такой тихий, спокойный, и здесь все время темно. Это хорошо.

Я вздрогнул:

— То есть, все время темно?

— Здесь все время темно.

— Ты бредишь. Рано или поздно, взойдет солнце и...

— Здесь не бывает солнца, Саргон. Здесь все время темно, и это хорошо.

Резкий порыв ветра налетел на нас и задул один из факелов позади меня. Я ощутил, как мурашки ползут по спине.

— Почему тьма — это хорошо? — спросил я, чувствуя, что заикаюсь.

— Потому, что во тьме никто не увидит огромную дырку у меня в горле. Неприятное зрелище.

— Какую дырку? — просипел я.

— Ту, что ты проткнул своим мечом. Так и знал, что ты тупой, Саргон.

Его силуэт слегка покачнулся под навесом.

Стараясь унять дрожь и дышать ровнее, я спросил:

— А где твои товары?

— Ты же сам их украл. Ограбил мой караван, не помнишь? Это все, что осталось.

— Но здесь ничего нет!

— Пустоту тоже можно продать. Ведь пустое место необходимо чем-то заполнить. Хочешь, я продам его тебе, Саргон?

Я отступил назад.

«Боги милостивые, да что здесь происходит?!».

Караванщик, меж тем, продолжал:

— Я продам тебе место, Саргон. В этом городе не хватает жителей. Не видишь, какой он одинокий и пустой? Оставайся, нам нужны ремесленники.

«Боги, я схожу с ума. Надо идти. Надо идти!».

С трудом взяв себя в руки, я на дрожащих ногах засеменил по мосту, стараясь не оборачиваться. Подо мной уже текли воды Евфрата, черные во тьме безлунной ночи.

А позади равнодушный голос Хазина продолжал зазывать:

— Свежие фрукты, спелые орехи, медные кубки...

Вскоре его голос затих вдали, и вновь я не слышал ничего, кроме завывания ветра, который на открытом пространстве дул с особым усердием. На мосту не было огня, поэтому приходилось пробираться практически в полной темноте, что совершенно не добавляло настроения. Порывы холодного воздуха то и дело норовили сбить меня с ног.