Клубок со змеями (СИ)

— Раз уж я здесь оказался... — начал, было, он, но я перебил его.

— Интересно, что же ты делаешь?

Похоже, мой холодный тон нисколько его не смутил. Себекхотеп продолжал улыбаться.

— Госпожа Бастет повелела мне произвести счет драгоценностей — составить опись того, что следует отправить к месту тайника, а что разделить между воинами.

Я насмешливо отвел руку в сторону:

— Это место похоже на склад драгоценностей?

— Нет, конечно. Оно там, — египтянин указал тонким пальцем в сторону южной оконечности лагеря, но я не увидел ничего, кроме начинающихся песков пустыни. Словно прочитав мои мысли, Себекхотеп добавил. — Отсюда не видно, но у нас там вырыто большое углубление в земле, куда мы временно складываем все награбленное, пока не проведем расчеты.

— И что же заставило тебя оторваться от столь важного дела? — спросил я, уперев руку в бок.

В этот момент из своей палатки показался Гасан. Бросив на нас пугливый и затравленный взгляд, он засеменил вниз по склону холма в ту сторону, где Ранаи продолжал развешивать куски верблюжатины для сушки. Рубаха по-прежнему торчала из его штанов, но он, хотя бы, удосужился надеть сапоги.

— Я услышал ваши крики, — проворковал Себекхотеп, — решил, вдруг вам понадобится помощь в укрощении буйного пьяницы?

«Ах ты, паршивый египтянишка. Н-е-е-т, даже не надейся — ты не выведешь меня из себя!».

— Как видишь, помощь мне не требуется. Я в состоянии справиться с подобными ситуациями. Так, что можешь вернуться к выполнению прямого приказа. Бастет будет недовольна, если узнает, что ты тратишь время на разговоры со мной.

— Но госпожа явно смилостивится, когда узнает, что я прервал свою деятельность, дабы обеспокоиться за состояние господина Саргона, — Себекхотеп снова поклонился. На этот раз ниже обычного. И у меня возникло дикое желание врезать со всей силы ему ногой по зубам. Лишь неимоверным усилием воли я заставил себя не воплощать это желание в жизнь.

— Возвращайся к расчетам, — как можно спокойнее, произнес я.

— Как скажете, господин, — улыбка египтянина расплылась еще шире, буквально растянувшись от уха до уха, — не смею больше докучать вам своим присутствием.

Себекхотеп развернулся и медленно направился в сторону, в которую недавно указывал своим тощим пальцем. Его плечи были слегка опущены, а ноги в кожаных сапогах равномерно вышагивали по песку, подбрасывая в воздух мелкие песчинки. Глядя ему в след, я чувствовал, как гнев внутри меня медленно уступает свое место другому чувству — тревоге. Мне не нравился этот человек. Себекхотеп хоть и пытался скрыть истинное отношение ко мне, но получалось это не слишком хорошо.

«Теперь я понимаю, почему Бастет его ненавидит!».

***

Вернувшись обратно в шатер, я в порыве злобы сильно ударил ногой об кровать. Боль, пронзившую большой палец, даже не заметил.

«Он общался со мной не как подчиненный с главой разбойников. Н-е-е-т, он разговаривал и вел себя так, будто перед ним стоял бедный странник, потрепанный жизнью, а сам он — великодушный муж, снизошедший до какого-то жалкого смертного! — я громко выдохнул, а затем осушил остатки воды из одного кувшина, — ладно, нужно успокоиться и выкинуть египтянина из головы».

В шатер вошел Гасан, неся на бронзовом подносе в точности все, что я повелел. Он аккуратно поставил обед на столик передо мной, словно это была невероятно хрупкая вещь и, отойдя на пару шагов, молча, встал, переминаясь с ноги на ногу. Живот свело сильной судорогой от голода, поэтому, не теряя времени, я закинул огромный кусок вяленой верблюжатины в рот и стал интенсивно нажевывать. Только потом я обратил внимание на Гасана, продолжавшего стоять с видом провинившегося ученика.

— Тебе что-то нужно?

Он провел по волосам пятерней, словно большим живым гребнем:

— Господин Саргон, я молю о снисхождении, — слегка дрожащим и тихим голосом промямлил Гасан.

— Нет, — твердо отрезал я, выбирая второй кусок.

— Все, что угодно сделаю.

— И что тогда? — я перевел суровый взгляд на него. — Будешь пить без просыху неделями? Зачем мне такой воин вообще нужен?

— Нет, клянусь памятью моих предков! — взмолился мадианитянин. — Никогда более не увидите меня нажратым вдрызг!

— Так что тебе надо, Ламашту раздери?! — я начал терять терпение. Этот тупица не давал мне спокойно поесть.

— Хотя бы два кувшина в неделю, — проскулил Гасан, нервно теребя пальцами рубаху.

Медленно пережевывая верблюжатину, я оценивающе разглядывал его.