Клубок со змеями

— Так что с тобой, а? — я сделал пару шагов назад, помня о ее резвости и прыти, — лучшая разведчица Азамата, не знающая среди разбойников равных по владению мечом, боится гиен?

Бастет промолчала, продолжая злобно метать молнии из глаз в мою сторону. Лицо нубийки раскраснелось, а грудь высоко вздымалась в такт учащенному дыханию.

— В чем дело?! Тебе нечего ответить?!

И тут ее прорвало.

— Да! — выпалила она, — да, я боюсь этих тварей больше смерти! И это единственная вещь на земле, что вызывает у меня такой страх!

— А Азамат?

— Что?!

— Разве он не вызывает у тебя страха?

Она слегка вздрогнула, но взгляд не отвела:

— Его я боюсь меньше смерти.

— Хм.

— Ты доволен?!

— Нет, — тихо и задумчиво ответил я.

Ее слова озадачили меня. Сильно озадачили.

«Какая же из тебя разведчица, если ты теряешь голову при виде гиен?».

Тем временем Бастет, видимо, испытав сильное напряжение, покачнулась, а затем рухнула на колени, при этом закрыв лицо руками. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

Я дал ей немного времени, прежде, чем спросил:

— Насколько я могу судить по тому, что видел и знаю, Азамат очень ценит тебя, как разведчицу. Так как он может держать человека на такой должности, да еще и в пустыне, если тот до ужаса боится гиен?

Бастет отняла руки от лица, принявшего отрешенное выражение.

— Он не знает, — мрачно ответила она.

— Чтобы Азамат и не догадался? — хмыкнул я. — Сильно в этом сомневаюсь.

— Я не давала повода усомниться. Он никогда не сопровождает меня в вылазках.

— И давно у тебя этот страх?

— Давно. С детства.

— Тебя покусала гиена?

— Нет. Но она могла меня съесть, — она продолжала мрачно отвечать, уставившись отсутствующим взглядом в песок.

Я начинал понимать, что ее рассудок лишь частично находится здесь. Сейчас она погрузилась в себя, переживая события прошлого.

Внезапно в моей голове вновь зазвучал голос. Но на этот раз это было не отчаянное взывание совести, пытавшейся вернуть обратно на «путь истинный». Нет, голос имел другой, доселе мне незнакомый оттенок. Сладкий. Вкрадчивый.

«Ну, чего же ты стоишь? Неужели не видишь, что сейчас самый наиподходящий момент! В твоей руке меч. Она даже не смотрит на тебя, полностью погрузившись в свои переживания. Просто подойди и перережь ей горло, а затем седлай того верблюда, тюки которого полнятся сокровищами, и ты свободен! Богат! Свободен и богат!».

Мне стало слегка не по себе от этого нового, вкрадчивого голоса.

«Свободен и богат!».

Бастет продолжала сидеть на песке, молча, уставив отрешенный взгляд в пустынный покров, песчинки которого вяло перекатывались под слабым и горячим ветерком.

«Свободен и богат!».

Я почувствовал, как мои пальцы крепко сжали деревянную рукоять меча. Медленно, не сводя глаз с этой прекрасной женщины, я стал приближаться. Ноги, обутые в кожаные сандалии, бесшумно ступали по раскаленной поверхности пустыни, однако мне казалось, будто они мгновенно налились свинцом. И хотя расстояние было всего в четыре или пять локтей, я был уверен, что на его преодоление ушла целая вечность. Я стоял и смотрел на Бастет, не в силах принять окончательное решение.

«Давай же! Всего один удар, и не нужно будет рисковать жизнью. Грабить караван. Придумывать планы, как обезопасить себя от Азамата. Как разбогатеть и зажить припеваючи. Всего лишь один удар. Один удар — и весь мир у твоих ног!».

Сжав рукоять с такой силой, что костяшки пальцев побелели, я медленно занес руку с мечом для удара. В то мгновение я осознал, что голос совести, похоже, покинул меня навсегда.

10

Я вернулся в палатку и грузно опустился на циновку. Взял кувшин с водой и сделал несколько больших глотков. Заметив к своему удовлетворению, что пальцы не дрожат, поставил сосуд обратно и лег, запрокинув руки за голову. Меч положил рядом. Ветер снаружи немного усилился, и стены шатра слегка колыхались, успокаивая нервы.

«Правильно ли я поступил? Не знаю. Но могу с уверенностью сказать, что „правильно“ не всегда значит „верно“. Да, уж в этом я убедился на собственной шкуре».

Я глубоко вздохнул и закрыл глаза.

«Слишком много событий для одного вечера».