Клудж. Книги. Люди. Путешествия

Для того чтобы роман «Аномалия Камлаева» – биография вымышленного композитора, пытающегося создать совершенную музыку, – производил должное впечатление, совершенно не обязательно знать, кто его автор – ну, Самсонов и Самсонов. Беспокойство возникает в тот момент, когда, уже закрыв книгу, ты узнаешь, что автору 27 лет; вот тут хочется каких-то биографических подробностей, потому что сама вещь и сведения о возрасте автора не согласуются никак. Теоретически, доказано, что двадцатипятилетний человек может написать «Тихий Дон», но когда ты сам встречаешься с подобным феноменом… А как он, собственно, выглядит?

Степень несходства героя, Камлаева, и автора, Самсонова, проще всего обозначить как «драматическую». Композитору Матвею Камлаеву за 50, и, судя по описанию, он похож не то на стареющего Алена Делона, не то на Жозе Мауриньо; челюсть, плечи, плейбой, экстраверт, мастер давать скандальные интервью. Сергею Самсонову, автору двух на момент написания этого эссе (2007 г.) романов (оба про гениальных русских художников со странностями, про футболиста – «Ноги» и композитора – собственно «Аномалия…»[21]), – 27, и выглядит он лет на пять младше; на нем однотонная – коричневая – мешковатая одежда, и вид он имеет, что называется, разночинный: человек, который так выглядит, может быть и виолончелистом в спиваковском оркестре, и игроком на Форексе, и гендиректором какой-нибудь интернет-компании. Он крайне (катастрофически для интервьюера) немногословен; что касается внешних параметров, то я, более склонный к использованию экспрессивной лексики, мог бы, пожалуй, применить для их описания такие слова, как «корамора» или даже «штакетина»: он очень высокий и очень худой. У него очень длинные – музыкантские – пальцы; в том, что он имеет отношение к музыке, после «Камлаева» сомневаться не приходится, скорее всего, речь идет о консерваторском образовании.

– А вы на каком, собственно, инструменте специализируетесь?

– Я не умею ни на чем играть.

– То есть как?

– Так.

– А как тогда вы с музыкой… ммм… соотноситесь?

– Никак.

– Как, вообще?

– Вообще. У меня слуха нет.

Каким образом, если все это правда, он взялся писать роман о гениальном композиторе – роман, в котором на десятках, сотнях страниц описывается музыка? Самсонов ссылается на впечатления от фильма «Блеск» Джеффри Раша – про сумасшедшего пианиста, что-то вроде «Игр разума». Да, но роман-то о композиторе? Это ведь самое сложное; писатели очень часто делают романы о творческих личностях – но, как правило, выбирают для героя более простые профессии: сценарист, режиссер, художник. Что мешало Самсонову поступить так же?

– Я искал самое далекое от себя самого – и так пришел к композитору, к роману про музыку.

И как он умудрился написать все эти «музыкальные» страницы?

– Ну, много чего слушал, читал монографии о музыке. Вполне себе ответ, не придерешься; вот только много ли вы знаете людей, которые что-то слушают, а затем в состоянии сыграть на бумаге несуществующие симфонии – так, чтобы ты слышал их по-настоящему?

А откуда он вообще, собственно, взялся? Из Подольска, где и живет до сих пор, кстати; каждый день на электричке. После школы поступил в Литинститут, прислав на конкурс «огромный роман» – про художника, проговорится он чуть позже. Посещал семинар прозы Сергея Есина. Литинститут – который некоторые склонны недооценивать, ссылаясь на неожиданно высокий процент алкоголиков и/или несостоявшихся писателей среди его выпускников, оказался для Самсонова продуктивной средой; он благодарен за то, что именно там ему рассказали про Ходасевича, Розанова, Иванова, Платонова, Бакина (Такидзава Кай); потом, на его курсе было человека четыре, всерьез рассчитывающих написать роман, «от которого умрет все живое в радиусе пяти тысяч км», и это хорошая обстановка для писателя.

Некий Самсонов – Сергей-Замзонна – фигурирует в романе «Настоящего нет», автор – Денис Савельев, однокурсник Самсонова по Литинституту: «За этот год Замзонна написал два романа… Замзонна быстро пьянеет, всегда быстро пьянеет. Захмелевший, начинает без удержу болтать. Кажется, что он очень долго молчал, чуть ли не с прошлой нашей встречи, молчал – и не может теперь наговориться. Такое предположение недалеко от истины. Замзонне тяжело в этом мире, Замзонну никто не слушает, кроме меня».

Он же, Савельев, приписывает Самсонову авторство фразы «мобильный телефон облагораживает человека»; фраза странная; возможно, тому, кто захочет подумать о том, что она значит, может пригодиться информация, что в мобильном телефоне самого Самсонова хранятся три концерта Баха (любимого композитора Камлаева) в гленгульдовском исполнении; камлаевская манера, признается он, – на самом деле глен-гульдовская.

– А вы можете различить на слух пианиста по исполнительской манере?

– Ну, Гульда от Рихтера по игре отличу.

А еще что там есть – в телефоне? Оказывается, «Табула раса» Арво Пярта:

– Ну, это… ммм… Это такая музыка, под которую умирать не страшно.