Клудж. Книги. Люди. Путешествия

Дети, не бывавшие в Леголенде, представляют этот парк как рай, населенный лего-фигурками и состоящий из миллиардов деталек со знакомым логотипом, которых так много, что их нужно разгребать руками, как волны на мелководье. Еще в этом море, несомненно, должны встречаться острова, которые выглядят как коробки с наборами из серии «Звездные войны», «Ниндзяго» и «Атлантис». В действительности из собственно «кирпичиков» сделан только Миниленд – лужайка, на которой выставлены копии известных конструкций: Абу-Симбел, гора Рашмор, Акрополь, аэропорт Биллунда (родины Lego), Космический центр Кеннеди, мюнхенский стадион (с 30 000 лего-фигурок, представляющих зрителей), дворец Джаббы Хата из «Звездных войн». Все прочие аттракционы так или иначе лишь напоминают о лего – за счет раскраски, дизайна отдельных соединений и прежде всего названий: карусель Flying Ninjago, полоса препятствий Lego City. Самих деталек, с которыми можно возиться, в датском Леголенде, в открытом доступе нет вовсе; в немецком они есть в двух небольших зонах. Тем не менее тотальное несовпадение иллюзии и реальности не разочаровывает: в парке все равно есть что-то такое, что компенсирует нашу неудовлетворенность.

Теоретики предполагают, что посещение подобных парков – это род эскапизма, относительно дешевый способ убежать от реальности. Это так и не так. Высота стены между парком и прочим миром имеет значение – в том смысле, что ребенок должен ощущать границу между «обычным» миром и миром «удивительным». Поэтому так важны ворота – пусть символические, пусть в чистом поле; менеджеры парков чувствуют это – и не скупятся на инвестиции: половина фотографий, которые привозят из парков, сделана на входе.

Однако парк – не стопроцентное «зазеркалье»: скорее пограничная территория, где вымышленная и обжитая реальности не отменяют друг друга, а соприкасаются и взаимодействуют. Да, мир сказок: феи, дроиды, антилопы, лего-человечки, однако у парков есть и темная, что называется, сторона, которая, напротив, подчеркивает хорошо знакомые свойства реальности. Мы и так живем в мире, где ресурсы ограниченны, – разве не об этом напоминают нам чудовищные, в среднем минут на пятнадцать, а бывает, и на час, очереди – особо безобразные в силу существования института «мэджик пасс»: билетика, позволяющего просочиться в первый ряд через особую дверку; надо сказать, желающих воспользоваться им не так уж много – по-видимому, богатые тоже понимают, что ненависть окружающих и испорченная карма – дело нешуточное.

Парки дают детям опыт кратковременного (и оттого ценного, ведь самое дорогое в парке – это минуты: вон еще в сколько мест нужно попасть, а карета уже вот-вот превратится в тыкву) попадания в «идеальный город», а взрослым – пищу для размышлений. Почему везде одно и то же: пираты, рыцари, мумии? Почему из всей своей истории человечество упрямо выбирает лишь крайне ограниченное количество сцен, которые затем тиражирует? В этом смысле примечательное место – шизофренически-фоменковский, в духе «новой хронологии», французский парк «Астерикс», в котором Галлия сосуществует одновременно с Древним Египтом, викингами, римлянами и греками. Никаких «темных веков», никаких «взрывов пассионарности», никаких проблем, связанных с «этногенезом». Олимпиады, походы Цезаря, норманнские завоевания, строительство пирамид – все происходит одновременно. В сущности, это вообще важная особенность парков. В них – в отличие от музеев, «экспериментариумов» и прочих «образовательных комплексов» – нет ничего дидактического. Это просто модель – работающая – идеального мира. Раз нет проблемы первоначала и перводвигателя – откуда все взялось и каковы принципы распределения благ, – предметы и явления просто существуют, мирно взаимодействуют; классовые, национальные, сексуальные противоречия – то, из чего состоит наша жизнь за пределами территории парка, – отсутствуют. Конфликт есть, но он искусственный и разворачивается не в социальной, а в сугубо индивидуальной плоскости: смогу ли я преодолеть законы физики (страх высоты, страх темноты), которые пытаются препятствовать моему свободному волеизъявлению? Страхи нивелируются за счет дыхания толпы. Можно сколько угодно жаловаться на очереди, но факт: парк – место, где социальная энергия выделяется, накапливается и расходуется; все это ощущаешь и, несомненно, получаешь от этого некоторое удовольствие.

Снобам лучше держаться от этих самых парков подальше. Это вызывающе демократичное, рассчитанное на усредненный вкус развлечение. И даже в Диснейленде все очень серьезно, без тени рой-лихтенштейновского постмодернизма: настоящая, стопроцентная поп-культура, приводящая посетителя в состояние искусственного возбуждения и помогающая ему преодолеть перегрузки: раз все могут проехаться на американских горках, то и у меня должно хватить смелости.