Клык. Хвост. Луна. Том I

– Я с первых же минут заметила, что ты трусливый слизняк, дядя Вармис. Я видела это в твоих кроличьих глазках. – Рука Зерты стала тверже, клинок сильнее надавил на шею. – Завтра ты поведешь нас на обряд, меня и Ранлиса, к полной луне в общину Серой Волчицы.

Вармис медленно кивнул, раскрыв рот от страха.

– И ты будешь дожидаться окончания обряда здесь, на Севере, на родине твоих предков. Уяснил? – Зерта почувствовала рукой, как кадык ее дяди скользнул по лезвию.

– Да… Хорошо, – простонал Вармис, – я все сделаю, как ты скажешь.

– Ты испуганная лань, Дядя Вармис. Тебе никогда не стать тем грозным медведем, каким был наш отец, – грубо прохрипела Зерта, затем отвела нож от горла и треснула рукояткой по затылку.

Вармис тихо взревел, схватившись руками за голову, и повалился в лужу собственной мочи. Зерта кивнула брату, после чего они оба скрылись в тени, по направлению к кузнице.

– Чтоб вас там волки съели, малолетние ублюдки! Вам ни за что не пройти этот путь! – стонал Вармис в спину обидчикам, но его слабые возгласы едва ли смогли покинуть пределы ночного крыльца.

Глова пробиралась сквозь густой молочный туман. Носком обнаженной ноги она осторожно проверяла поверхность перед собой, прежде чем наступить туда. Непроглядный пар окружал девушку со всех сторон, словно она находилась внутри облака. Глова прислушивалась к своим инстинктам и продолжала путь, хотя ей казалось, что путешествие ее затянулось уже на несколько тысячелетий.

Призрачный туман впереди нее начал медленно таять, прорисовывая картину в сочных маслянистых красках. Она остановилась и принялась развеивать своими руками туман, чтобы вид картины получился четче.

Представшая перед взором девушки картина представляла собой застывший момент времени, обрывок памяти из далекого детства. На картине была изображена сцена, как одна девочка с испугом и слезами на глазах забилась в углу школьного класса. Другие дети, окружившие ее полумесяцем, весело улыбались и тыкали в ее сторону пальцами. Глова дотронулась до картины, от чего нарисованная сцена обрела жизнь, а люди и предметы в ней стали живыми.

– Ха-ха! Смотрите, какое у нее смешное лицо! – кричал конопатый мальчишка, указывая пальцем на девочку, что прижалась спиной к стене в дальнем углу учебного класса.

– Да, да! Узкая морда, прямо как у волчонка! – подзадоривала девочка с черными глазами и смуглой кожей.

– А что у нее с волосами?! Хи-хи. Ее стригут как мальчика! – отзывались другие девочки, подскакивая и больно дергая заплаканную девочку за серые волосы.

Толпа вокруг девочки все нарастала. Дети сбивались в кучу, заливаясь громким, ядовитыми смехом. Кто-то выкрикивал в ее сторону обидные ругательства. Другие закидывали сжавшуюся девочку остатками обеда: недоеденными яблоками, ломтями засохшего хлеба, обглоданными костями.

– Дикарка!

– Убирайся к себе на Север!

Один мальчик, самый высокий и крепкий среди всех в классе, бросил в девочку целым яблоком. Фрукт разбился об ее голову и разлетелся в бежевом салюте. Девочка упала на колени, схватившись от боли за голову. Капли яблочного сока пропитывали короткие волосы цвета холодного тумана с двумя вырывающимися черными прядями.

– Так ее! Так! – радостно скандировали дети, глядя, как странная девочка-северянка корчится от боли, зажавшись в углу.

– Давайте ее проучим!

– За короля Унри!

– В атаку!

Дети, вооружившись ученическими мешками, с яростными возгласами ринулись на девочку и стали ее забивать. Большинство мешков были набиты бумагой, мелками и различными мелкими инструментами для письма, от чего удары от них выходили скорее обидными, нежели чем болезненными. Но в руках некоторых были и мешки, в которых болталась сменная обувь, образцы горных минералов для уроков алхимии или железная посуда. Такие мешки с размахом опускались на девочку, выбивая из нее весь дух. Она стояла на коленях, прикрывая голову и лицо руками, но некоторые, особо изобретательные из детей, раскручивали и запускали мешки по низу. Снаряды ныряли под голову девочки, разбивая в кровь ее губы и нос. Пару ударов по спине, и девочка свернулась улиткой на полу, пряча свою голову меж колен. Оглушительное гоготание, радостные восклицания и выкрикивания имени короля Рауса, – все смешалось в неистовой, злобной какофонии, в центре которой прорывался незаметный стон, подобный мышиному писку.

– Пожалуйста, хватит… – вырывалось из-под лежащей девочки, но ее слова разбивались в воздухе от звуков ударов.

Девочку спасло появление в классе учителя – молодой девушки с двумя длинными косами цвета раннего льна. На ее молодом лице читались знания и мудрость, полученные из бесконечного количества прочитанных книг и свитков. Учитель принялась сердито кричать на толпу, от чего детишки с испугом разбежались и заняли свои места за учебными столами. Она подбежала к свернувшейся девочке и притронулась к ее плечу нежной рукой, от чего та резко обернулась на учителя. Нос девочки был разбит, с тонких розовых губ сочилась кровь, а ее серые, опустошенные глаза задавались вопросом к учителю: «За что?»