Клык. Хвост. Луна. Том I

– Я и не сомневалась, что ты управишься с ним, – сказала Цейла.

Глова снова опустилась на колено, опираясь при этом на шест.

– Я вас не подведу, моя госпожа. Клянусь, я стану сэнной и принесу нашему клану былое величие.

– Об этом я и хотела поговорить, Тень Волчицы. – Цейла опустилась на кровать Гловы, не своя своих глаз с дочери. – Тебе не нужно становиться Верховным вождем. Более того, твоя задача на этом обряде будет заключаться в том, чтобы помочь другой девушке стать сэнной.

Глова подняла с пола взгляд и с недоумением уставилась на мать.

– Это еще почему? – в голосе Гловы чувствовалась напряженность.

– Речь идет о сайхе Астре. – Цейла заметила, как глаза ее дочери вспыхнули гневом от этого имени. – Мне нужно, чтобы именно Астра Пламенноокая стала Верховным вождем всего Севера.

Ладонь Гловы вспотела от напряжения. Стальной шест начал скользить в ее руке.

– Моя госпожа, эта рыжая дрянь достойна лишь смотреть за конюшнями. Север не сделает выбор в пользу Астры. – Глова сплюнула последнее слово в пол, словно оно обожгло ей язык.

Цейла смерила дочь свинцовым взглядом и выпрямилась во весь рост. Глова осознала, что забыла вовремя закрыть свой рот.

– Север, по своей воле, прокладывает для каждого участника обряда собственный путь к возвышению, а богиня Скали наполняет этот путь трудностями, испытывая их характер. И ее желание – это Астра Пламенноокая. У богини на нее собственные планы. Это ее воля, которую мы, как верные слуги, обязаны исполнить.

Губы Гловы тряслись от злости.

– Или ты хочешь подняться над водопадом и лично оспорить ее волю в темной обители?

– Никак нет, моя госпожа, – процедила сквозь зубы Глова.

– В сайхе Астре живет частица сердца Севера, его пламенное дыхание. Когда девушка займет кресло Верховного вождя, мы заставим ее подчиниться воле Скали. А затем…

Цейла властно развела руками в стороны, словно собиралась удержать в них весь мир.

– Затем мы двинемся на юг, все дальше и дальше к бескрайним землям. За морями и пустынями. Ледяное дыхание Скали и бушующий огонь в груди Астры поставят на колени любую армию, что встанет у нас на пути.

Цейла опустила руки и взглянула на Глову.

– Но ей не пройти этот путь в одиночку. В этом и заключается весь смысл обряда. Ты должна уберечь Астру от опасностей, что ожидают ее по пути домой. Отдавать ей последнюю пищу и воду, стать ее оружием. И, если это будет не обходимо, отдать за нее собственную жизнь. Ты все поняла, Тень Волчицы?

Глова молчала. От невыносимой злости и несправедливости ее глаза покрылись влагой соленых слез.

– Я не слышу…

– Да, моя госпожа. Все на благо стаи, – произнесла Глова.

– Во имя богини Скали, – добавила Цейла.

Цейла некоторое время давила на дочь своим присутствием и глубоким молчанием, затем развернулась и двинулась к двери.

– И еще, кое-что. – Она остановилась в проеме. – Я знаю про ваши чувства, твои и твоего брата.

Сердце Гловы сорвалось и ударилось в пол.

– И я одобряю этот союз. Ваше дитя станет величайшим волком в истории клана Гойлов.

Кровь девушки закипела от страха и стыда.

– Не смейте бросать друг друга, – произнесла Цейла, выходя из комнаты, затем добавила, уже скрываясь в коридоре: – Мы же, все-таки, одна семья…

Астра сидела на огромном голом булыжнике неподалеку от общины. Камень делился с девушкой теплом, что скапливал в себе с самого рассвета, находясь под лучами ласкового весеннего солнца. Вокруг камня, во все стороны, расползалось поле желтых нераскрывшихся одуванчиков. Цветы покрывали поле, словно слой меда на поверхности пирога.

Для Астры это место с детства было особенным. После того случая с костром, она больше не выходила на улицу играть с другими детьми. Соседских детей, с кем Астра часто играла, она попросту не могла вспомнить и сторонилась их. Остальные дети в общине при виде лысого ребенка с ожогом на половину лица тыкали в нее пальцем и называли уродкой. В памяти детей дочь вождя клана была ангельским ребенком, с густыми серебряными волосами, спускающимися до пояса. Левый глаз ее сиял изумрудом, правый – был скован льдом. Девочка-непоседа, ребенок-катастрофа, которая своими хулиганскими выходками и тягой к приключениям разжигала в детворе огонь задора и веселья.