Клык на холодец

Егор кивнул. Жёлуди служили в Лесу универсальной валютой и, кроме того, входили, как ингредиенты, во многие особо ценные снадобья.

Бич покосился на приоткрытую кухонную дверь, откуда доносился голос трактирщика, распекающего кухарку.

– Я что хотел сказать… Ты на Воробьёвы не суйся, не надо это тебе. Высаживайся на лужниковском берегу – там ещё часовенка, с реки видно. Я черкну письмо отцу Андронику, монахи переправят тебя в ГЗ обход золотолесцев.

– Не доверяешь им? Думаешь, могут учинить какую-нибудь пакость?

– Ну, пакость – не пакость… – протянул егерь. – Открыто что- нибудь делать они, ясен пень, не рискнут. Идти против вердикта Обители – занятие шибко вредное для здоровья. Но не доверяю, это ты верно подметил. Гнилая на Метромосту публика, гнилая и злопамятная, клык на холодец! Так что лучше побережись.

Он дохлебал вторую корчагу, вытер, по-деревенски, горстью губы и с сожалением заглянул в порожнюю тару.

– Добрый у них в Петровском сидр… Кстати, с Вислогузом-то ты как порешал?

Завхоз кафедры Ксеноботаники был личностью малоприятной – прижимистый, как все хохлы, жлобоватый и себе на уме. У Егора с первых дней не сложились с ним отношения, однако позже, во время Щукинского рейда, выяснилось, что Вислогуз тайно сливал информацию агенту Золотых Лесов, и это чуть не закончилось провалом всей затеи. Можно было с чистой совестью брать разоблачённого доносчика за причинное место, но у Егора было на этот счёт своё мнение.

– Решил пока не трогать.

– Пожалел? Вислогуза-то? Он же нас с потрохами…

– При чём тут жалость? Мне Шапиро как-то сказал, что он, при всей пакостности его натуры, в своём деле незаменимый.

– И что? Паскуда же. Сука.

– А то, что прав Яков Израилич. Полезный он человечишко, хотя и гнилой насквозь. Но нам не опасен, поскольку прижать его можем в любой момент. А раз так – пусть живет. Пока.

– Ну смотри, Студент…. В голосе егеря сквозило неприкрытое сомнение. – Как бы тебе не заиграться в эти игры…

– Не заиграюсь.

XIV

– Спустись до пятидесяти!

Оператор не отрывался от экранов – их в заднем отсеке было штук пять. Это не считая пульта, клавиатуры и россыпи индикаторных панелей. РИИЛ не жалел средств на самое современное оборудование.

– Рискованно. – ответил, не оборачиваясь, пилот. – Могут услышать.

– Наплевать. Да и не услышат ничего, идём на мягких лапках.

Действительно, коптер летел почти бесшумно. Работающие в маршевом режиме электромоторы почти не издавали звука, четыре поворотных пропеллера в кольцевых ограждениях перемалывали воздух с лёгким шелестом. Корпус, покрытый чёрной матовой плёнкой поглощал почти весь падающий на него свет, и у людей на земле был единственный шанс заметить аппарат – в краткое мгновение, когда он закрывал луну над их головами.

Пилот тронул джойстик и коптер провалился вниз. Сидящий рядом офицер с нашивками РИИЛ поднял ночной бинокль.

– Возле КПП объекта активность. Четверо… нет, пятеро, с плакатами.

_ Скачут?

– Сидят, курят.

– Охрана?

– Трое у ворот. Тоже курят.

– Четверо. – донеслось сзади. – Ещё один на вышке слева.

– А справа?

– Пусто. На вышках по боковым стенам тоже никого, только на тех, что по задней – двое. Один курит, другой развлекается с какой- то игрушкой.

– Раздолбаи хреновы…

– Прими левее. – скомандовал оператор. – Во-он та рощица, за гаражами.

Аппарат послушно описал дугу и прошёл над островком хилых осин – не чета непроницаемой древесной стене за МКАД.

– Ага, есть. – в голосе сквозило удовлетворение. – В роще. Сотни полторы, не меньше. С палками, огнетушителями, шинами. До КПП бегом – минут пять.

– А коктейли Молотова? – пилот ухмыльнулся. – Без них несчитово.

– Отсюда не видать. Может, в карманах?…

Офицер опустил бинокль и щёлкнул тангентой.

– «Птичка-бис» – «Гнезду». Массовка на месте. Охрана – готовность ниже штатной.

– «Гнездо» – «Птичке-бис». – зашуршало в гарнитуре. – Осмотрите кромку Леса.

– Понял, «Гнездо», выполняем.

Коптер, подчиняясь движению джойстика, развернулся, оставляя освещённый контур спецсанатория справа. Поравнявшись с крайней вышкой, аппаратик подпрыгнул выше чернильно-чёрной стены великанских елей, вплотную подступающих к кольцевой.

– Зайдёшь вдоль МКАД?

Пилот покосился на соседа – офицер заметно напрягся, пальцы нервно тискали бинокль.

– Опасно. Дунет посильнее – и привет, мы уже там.

Рисковать и правда, не стоило. Месяц назад один из РИИЛовских пилотов не успел среагировать на порыв ветра, и лёгкий аппаратик забросило в Лес. Электронная начинка сдохла моментально, и коптер камнем рухнул вниз. Он и сейчас висит в кронах, на высоте семидесяти с лишним метров – мёртвая, изломанная стрекоза с прозрачным брюшком, напрочь разъеденная пластиковой плесенью. Из трёх членов экипажа лишь один сумел спуститься на землю, но это не очень-то ему помогло – аварийная группа подобрала посиневший, раздутый труп шагах в двадцати от спасительного отбойника. Эл-А безжалостна к обитателям Замкадья.

– Второго захода не нужно. – подал голос оператор. – Зависни над центром объекта, я просканирую опушку. Только не поднимайся выше сотни.

– Йес, сэр!