Клык на холодец

Внизу медленно проплыла бетонная стена, украшенная спиралью Бруно.

– Чуть выше…

Коптер пушинкой вспорхнул метров на тридцать.

– Так хорошо.

Офицер снова поднял бинокль. Так и есть – охранник на ближайшей вышке самозабвенно терзает светящийся квадратик гаджета.

«Дебил, твою мать! Сортиры чистить, устав зубрить!..»

– Вот они!

Экран, встроенный в приборную панель, ожил – оператор подал картинку со своих камер. В неясных серо-зелёных разводах едва угадывалась линия отбойников на МКАД, стволы деревьев. Между ними плотной стеной стоял кустарник; в нём светились ярко- зелёные пятна, в которых проглядывали контуры человеческих тел.

– Около десятка, все вооружены.

Картинка мигнула и сменилась – оператор вывел на экран сигнал с радара. В листве яркими чёрточками светились куски металла, которыми были обильно увешаны чужаки.

Щелчок тангенты.

– «Гнездо», я «Птичка-бис». Десять, повторяю, один-ноль гостей. Занимают позиции для атаки.

На экране снова замелькали зелёные пятна – трое «гостей» пересекли полосы МКАД и скрылись в слепой зоне у стены.

– «Гнездо», я «Птичка-бис». Они начали! «Гнездо», они…

Экран полыхнул – одновременно с грохотом и вспышкой за бортом. Аппарат тряхнуло.

– Взорвали стену!

На фоне черноты Леса мелькнули дымные жгуты, последовала серия хлопков, и вышки затянуло густым, белым в свете прожекторов, дымом.

– Бьют по вышкам!

– «Птичка-бис», это «Гнездо». Что у въезда на объект?

Под полом кабины мяукнули сервомоторы – оператор развернул подвесной контейнер. На экране, из-за ворот и караульной будки уже выхлёстывало к небу оранжево-дымное пламя, трещали выстрелы, бандерложьи вопли идущих на штурм «активистов», смешивались с проснувшейся наконец-то сиреной. Снова визг сервомоторов, неслышный в творящейся снаружи какофонии – объективы снова нацелилась на взорванный участок стены. На бледно-зелёном экране хорошо различались фигуры, выпрыгивающие одна за другой из пролома. На уши давил, давил заунывный вой, смешиваясь с улюлюканьем толпы, громящей КПП.

– «Гнездо», они уже внутри!

* * *

Двое бойцов вслед за очкариком-подрывником, пригибаясь, рванули через МКАД. Тени за их спинами метались по дорожному полотну. Лиска замерла, до боли стиснув кулачки – ждала пулемётной очереди, плевка жидкого огня с караульных вышек.

Обошлось. Все трое благополучно пересекли открытое пространство, нелепо раскачиваясь и высоко задирая колени, сиганули через отбойник и растворились в тени, куда не доставал свет фонарей на гребне стены.

– Приготовиться! – прошелестело по цепочке.

Девушка нашарила в нагрудном кармане футляр, отвинтила крышку – та плохо поддавалась, пришлось пустить в ход зубы. Извлекла спички, особые, «сапёрные», намного длиннее и толще обычных, и до половины обмазанные воспламеняющимся составом. Взрывпакеты были подготовлены заранее – два свёртка из жёсткой коричневой бумаги, перетянутые бечёвкой.

Дело пары секунд: проткнуть упаковку кончиком ножа и загнать спички так, чтобы обмазка до половины погрузилась в начинку. Теперь достаточно сорвать полоску с тёркой, и кустарный запал воспламенится.

Под стеной трижды мигнул красный глазок фонаря. Лиска инстинктивно сжалась, уткнулась лицом в мох и замерла.

– Группа!..

Рвануло так, что земля дрогнула. Она почувствовала толчок даже сквозь толстый, слежавшийся слой опавших листьев.

– …вперёд! Действуем по плану!

Дрон встал на колено и вскинул на плечо трубу самодельного гранатомёта. Шваркнуло, плеснуло огнём и заряд дымообразущей смеси улетел к левой вышке. На месте правой уже клубилось тяжёлое, медленно расползающееся в лучах прожектора облако.

Лежавший слева от Лиски боец вскочил, вскинул антикварный, вытертый до белизны АК и дал две короткие, на три патрона, очереди. Сразу стало темнее – прожектор погас, над стеной горели только два уцелевших фонаря.

– Пошли-пошли-пошли!

Вслед за стрелком она побежала к дороге. Сразу стало ясно, почему подрывники двигались так неуклюже – асфальт МКАД был укрыт рыхлым одеялом из мха, толщиной не меньше полуметра.

Ноги вязли в нём, как в песке, и приходилось идти по журавлиному, высоко поднимая согнутые колени.

Добежав, Лиска один за другим перебросила зашипевшие взрывпакеты через стену и кинулась к пролому. Пыль от взрыва ещё не осела – пришлось зажимать рот и нос и прыгать через острые, щетинящиеся арматурой обломки бетона вслепую.

Во дворе бурлил хаос первого дня Творения, густо сдобренный вполне современными матюгами. Бегали туда-сюда люди, многие босиком, в полосатых больничных пижамах; бойцы штурмовой группы палили кто в воздух, кто в промежутки между корпусами. Один дом уже разгорался – из окон валил дым, кое-где проклюнулись языки пламени. Метались лучи прожекторов, их расстреливали, словно в тире. Замешкавшуюся Лиску толкнули в спину так, что она едва устояла на ногах.

– Чего встала? Не видишь, разбегаются!