Клыкастые страсти

Ноги были очищены, и я перешла к бедрам и талии. И попрошу без пошлостей. Все рав-но вампир здесь был всего лишь энергетическим каркасом, как я это понимала. Да и я сама была такой же. Это не эротик-сны с участием одного зеленоглазого гада…

Пальцы щипало все сильнее. Интересно, что происходит со мной в реальности? Но на-до продолжать…

* * *

Константин и Глеб смотрели в окна. Минуту назад оборотни цеплялись когтями за сиденья, только чтобы не поддаться, не выйти из машины, а сейчас…

— Зов угас? Точно угас? — Константин не верил своим чувствам до кон-ца.

— я его больше не чувствую… Юлька?

Ответа не было. Женщина лежала, как мертвая, запрокинув голову назад. Глеб поспешно нашарил жилку у нее на шее.

— Пульс ровный.

— Это обморок — или транс?

— От нее всего можно ожидать. Помнишь, как она тогда Влада прикончи-ла?

Это Константин хорошо помнил. Он как раз тогда присутствовал в свите Андрэ, как закуска, конечно. И видел все с начала и до конца. Он ожидал тогда, что все закон-чится за пару минут. Для вампира оторвать голову одной соплячке — ха! Но все пошло не так. И даже не из-за отчаянной попытки сопротивления. Из-за того света, заливающего круг. Страшного для вампиров. Именно тогда Константин впервые увидел животный страх на лице Князя Города. Именно тогда подумал, что есть кто-то или что-то — сильнее вампиров.

— Думаешь, она сейчас что-то делает?

— Не знаю. Твою мать!!!

Глеб дернулся от лежащей женщины, так что едва не пробил головой потолок машины.

— что случилось?!

— У нее руки…

Константин бросил на заднее сиденье короткий взгляд. Но и этого хватило. Волос-ки на затылке оборотня зашевелились, по телу побежали противные мурашки. Ладони вдруг стали скользкими и холодными.

— Это — что!?

Других вопросов у него не было. Пока они были в безопасности. Но оборотень го-тов был вырваться даже под выстрелы противника, лишь бы этого не видеть. Происхо-дящее было… слишком неправильным. Чужим. И потому — страшным.

Одно дело — смотреть в экран телевизора и цедить пиво, твердо зная, что проис-ходящее — только выдумка режиссера. Другое — вот так. Вживую.

Лицо лежащей женщины было искажено мучительной гримасой. Словно она та-щила в гору что-то тяжелое. Губы шевелились. А вокруг рук разливалось слабое красно-ватое свечение. И из-под ногтей выступала кровь. Собиралась в капельки, медленно ка-пала на пол… почти черная в свете, пробивающемся через тонированные стек-ла.

— Не знаю. Следи за пульсом. Если она умрет, с нас Князь шкуру на ленточки спустит.

— и Валентин — тоже. Лучше б она выжила.

— Куда как лучше. У меня Настя вся расцвела. Радуется, детей ждет…

— Это если нас сейчас не грохнут. Нас — двое. Сейчас нас могут просто числом взять.