Клыки и монеты

Герхард потянул на себя дверь, мимолетно обратив внимание на выломанные петли для засова. Наполовину открыв, Шрайбер первым проскользнул внутрь. Франциск зашел следом и прикрыл за собой дверь. В полутьме охотники подошли к сложенному в центре комнаты очагу из крупных камней. Франциск достал из-за голенища сапога серную спичку и разжег лежавшие в очаге хворост.

У дальней стены действительно лежало тело. Герхард наклонился над ним, перевернул на спину. Это был молодой худощавый мужчина с неровной короткой бородой. Судя по полосе на шее, Франциск его задушил шелковой удавкой.

— Герхард, помощь нужна?

— Посвети. И можешь подавать склянки.

Шрайбер присел над телом. Аккуратно разрезал рубаху скальпелем. Открыл короб и разложил по правую руку от себя склянки, от большей к меньшей, достал инструменты. Раскупорил первую склянку, под почку. Из которых как раз делалось лекарство от красной песчанки.

Охотник уже приложил ланцет к коже, готовясь сделать первый разрез. Слева подступился Франциск и поднес лучину. Герхард внимательнее присмотрелся к шее вампира и под полосой от шнура увидел еще не заживший след от укуса. Чувствуя неладное, охотник потянулся рукой и оттянул верхнюю губу покойника.

Клыки были обычной длины. Перед ним определенно был человек. Герхард отшатнулся от тела и резко встал на ноги и положил ладонь на рукоять базельского кинжала. Это походило на ловушку. Но Франциск оставался спокоен. Он вопросительно посмотрел на Шрайбера.

— Франц, это человек.

— Нет, это вампир. Смотри, след от укуса на шее. Когда он был человеком, то добровольно решил стать вампиром, чтобы спастись от эпидемии. Ну и пусть принимает судьбу вампира.

— Укус ничего не значит, ты сам должен это знать. На момент смерти он оставался человеком. И с очень хорошим шансом остался бы таковым даже после укуса, без разницы, добровольного или нет.

Франциск медленно повторил, словно втолковывал неразумному ребенку:

— Он стал вампиром по своей воле. Нашел себе спасение за медяк у другого бродячего вампира.

— Я не… — Герхард замялся. Впервые за долгое время он не нашел нужных слов.

Шрайбер хотел было вытащить убитого из лачуги под солнечный свет. Чтобы показать, что с телом ничего не случится. Но по открытому лицу Франциска было видно, что его не переубедят никакие аргументы. Он был абсолютно уверен в правильности всего происходящего.

Настолько, что Герхард решил с ним не спорить. Он сложил колбы обратно в короб и собрался уходить.

— Значит, не будешь его потрошить? Мне Эзру искать?

— Не буду, Франц. Пошли отсюда.

Они двинулись обратно вдоль морского побережья. Герхард размышлял о душевном состоянии Франциска. Это был очередной невиновный человек, которого он достоверно убил. Дальше мириться с этим было нельзя. Своими преступлениями Франциск бросал тень на всех охотников из гильдии. Сейчас Герхард понимал Эзру, которых не хотел, чтобы напарник пережил историю с беззубыми

Когда они подошли к городской стене, Шрайбер невзначай спросил:

— Откуда ты узнал, что тот человек добровольно решил стать вампиром?

— В доках появился вампир, бывший моряк. За мелкую мзду кусает и обращает. Меняет кровь на призрачное спасение. Я пытаюсь выследить. Но он хорошо прячется.

— Как интересно. Говоришь, в новом порту? Поспрашиваю, может быть, кто-нибудь из моих информаторов видел.

— Если найдешь его, зови на помощь. Вместе разберемся с ним.

* * *

Герхард решил не навещать ученика, пока не получит лекарство. Охотник доверял монахом ордена святого Лоренца и понимал, что его личное присутствие ничем не поможет. Но нужно было искать вампира.

Вечером того же дня Герхард вновь отправился в город. В конце их встречи Франциск дал интересную подсказку о вампире, который прятался в доках Нового порта, где осматривали и чинили корабли после океанических переходов. С началом эпидемии все городское судоходство встало, в доках остались только работники, которым некуда было больше идти. Что на первый взгляд заметно упрощало поиск. Но и любой чужак сразу становился видимым как на ладони.

Первым делом Герхард направился к церкви святого Матиаса, где по вечерам продолжали кормить нищих горячим супом несмотря на тяжкие времена. Там охотник ожидал повстречать знакомого, который словно бы избегал встречи последнее время.

Шрайбер издалека поприветствовал священника и служку, которые только вынесли исходящий паром чугунный котел и поставили его на брусчатку. К ним потянулись уже скопившиеся нищие, организованно выстроились в очередь и стали по одному подставлять миски под черпак с супом.

Нужного охотнику попрошайки не было видно. Герхард отошел в тень и приготовился ждать. Котел священника сперва на две трети опустел, потом черпак стал задевать дно. И только тогда к церковному крыльцу подошел нужный охотнику нищий. Даже в полумраке его можно было легко различить по характерной походке — он подволакивал правую ногу и оттого особенно сильно размахивал руками, чтобы удерживать равновесие.