Кмелтский мед

На миг ему показалось, что Бьёрд собирается ответить. Но нет — почудилось. Сольвейн встал, не пытаясь прикрыть своей наготы — и парень, которого впервые со вчерашнего утра не держали ни путы, ни чужие руки, резко перевернулся, сел и подобрался, притянув колени к груди. Судя по тому, как резво он это сделал, рана его почти не беспокоила. Сольвейн удовлетворённо кивнул — целебная мазь Хьёдвиг в который раз его не подвела.

— Ты, должно быть, голоден, — сказал Сольвейн.

Он сварил похлёбку, щедро накрошив в неё мяса. Пока готовил, поглядывал на пленника, сжавшегося в углу шатра, но тот теперь проявлял много меньше прыти. Сольвейн подумал, что, пожалуй, вполне можно связывать его только на ночь, а днём оставлять свободным. Куда он убежит отсюда? Ему не пройти мимо дозорных. Да и деревня его сожжена.

Как хорошо всё же, что он не из Кремь-яна…

— Ешь, — сказал Сольвейн, протягивая Бьёрду миску.

Бьёрд взял и принялся есть.

Сольвейн видел теперь, что это совсем молодой, не слишком рослый даже для кмелта, тощий парень, впрочем, с крепкими мускулами и явно не чуравшийся тяжкого труда. Ему наверняка найдётся дело в доме Сольвейна. Хьёдвиг придумает, чем его занять — лишний раб в хозяйстве не повредит. А он, Сольвейн, станет наведываться к мальчику ночами, не слишком часто, чтобы Хьёдвиг не вздумала ревновать. К рабыням и женщинам, которых он брал в походах, она не ревновала, так как знала, что лишь она одна способна ублажить его так, как он любит. Но то, что Сольвейн ощутил сегодня с юным кмелтом, было иным. Хьёдвиг умна — она поймёт, что мальчик может дать мужчине то, чего не способна дать женщина. А ведь она ещё не знает, какую власть над Сольвейном имеют эти глаза… серо-голубые глаза в пушистых светлых ресницах, прозрачные и пустые от глубоко запрятанного гнева.

Будто прочтя его мысли, Бьёрд вскинулся и встретился с Сольвейном взглядом. Сольвейн улыбнулся ему — и порадовался, что никто из собратьев не видел этой улыбки. Иначе назвали бы Сольваном…

Он встал и неторопливо оделся под неотрывным взглядом мальчишки. Смотрит на тело человека, который этой ночью сделал его своим… Нравится ли ему это тело? Сольвейн был высок и плечист, с развитым торсом и узкими бёдрами — женщины барра засматривались на него и завидовали Хьёдвиг. Правда, ныне, далеко от женских рук, длинные волосы барра, заплетённые в косы воина, спутались и сбились в колтуны. Он представил, как прикажет своему мальчику распутать и расчесать их — и вновь улыбнулся. Нет, ещё не сейчас. Уж скорее мальчишка вцепится в них, будто лесной кот.

— Сиди здесь, — приказал Сольвейн и, чтобы окончательно исключить непонимание, указал мальчишке на угол. Тот не двинулся с места, но по глазам его Сольвейн увидел, что он всё понял. Ладно, вздумает дёргаться — всегда можно снова его связать… хотя Сольвейну и не очень хотелось делать это. Он помнил, как твёрдые мальчишеские пятки вминались в его спину, судорожно вжимаясь в неё, когда он скользил языком по багровой головке члена. Нет, вовсе ни к чему связывать эти ноги. Они нравились ему разведёнными.

— Сиди, — повторил он — и вышел.

Мальчишка оказался умнее, чем предполагал Сольвейн — за весь день он ни разу не попытался покинуть шатёр хозяина. Из него действительно мог со временем получиться хороший раб — а наложником он уже и теперь был превосходным. Сольвейн пробыл какое-то время вне шатра, разговаривая с собратьями, спешившими похвалиться вчерашней добычей. Некоторые осведомились о его ране, и все — о его пленнике. Он лишь улыбался в ответ. Когоруна он в тот день видел тоже, но вождь был занят и не обратил на него свой взор. Сольвейн втайне был рад этому.

Когда он вернулся в свой шатёр, то застал мальчишку на том же месте, где прежде. Он был всё так же обнажён и со следами семени — своего и Сольвейна, — засохшими на теле, но теперь не сидел, сжавшись в комок.

Он стоял во весь рост, и в руке у него был меч — тот самый, который Сольвейн поднял с пола рядом с рукой его отца.

Сольвейн остановился в проходе. Он не сомневался, что сможет без труда вырвать у мальчишки оружие, но не торопился это делать. Их с Бьёрдом взгляды встретились. На удивление, в серо-голубых глазах кмелта не было холодного бешенства. Он глядел очень спокойно. Взгляд его неспешно обвёл Сольвейна, будто мальчишка примерялся, куда бы ударить. Он держал меч так, будто умел им пользоваться. И Сольвейн уже готовился к прыжку, намереваясь сбить наглеца с ног, когда юный кмелт вдруг крутанул меч в руке — и протянул его Сольвейну рукоятью вперёд.

Сольвейн растерялся — этого он ждал меньше всего. На руке, смиренно возвращавшей ему оружие, ещё остались следы верёвки. Помедлив, Сольвейн взял меч, до последнего мгновения ожидая подвоха. Но пленник лишь разжал руку и сел, отвернувшись к стене.