Княгиня Ольга

— Нет, княгиня. Суденицы приходят к новорожденному, чтобы наречь ему судьбу: кому богатство, кому бедность, кому раннюю смерть… У греков мойры, у римлян — парки… В белых или черных одеждах… со свечами в руках… Аполлон — наш Аплу — был Мойрагетом, водителем мойр, и он знал все, что мойры назначили человеку и в чем они ему отказали; Но это касалось личной доли каждого… Я же говорю о царстве ВРЕМЕНИ… Мойры дают жребий, одна дает его, другая прядет нить жизни и судьбы, третья — приближает смерть человека, будущее есть смерть… Та, что отвечает за приближение смерти, и обрезает нить жизни… А у времени нет рождения, нет жизни, нет смерти… Это царство вечного существования… Там существуют только деяния людей… Стоит круговой частокол с насаженными на колья головами людей… Все они обычно подвержены именно этой казни смерти… Туда нет входа… Подходящие к частоколу могут лишь сосчитать колья… Один, три, пять, семь, восемь, девять, пять, восемь… Знающий числа может пронырнуть между кольями частокола… Числа указывают вход, они же определяют и выход… Забыл — не выйдешь… Счет времени в руках людей… Поэтому у тебя, княгинюшка, греки и болгары не должны вести ваши летописи…

— Какая разница, Порсенна, кто записывает то, что уже случилось… Этого нельзя изменить…

— Можно подменить числа, княгинюшка, и вместо дня, когда случилась победа, поставить число, когда вышло поражение… Необходимо помнить дни побед… Только тогда, тогда можно рассчитывать и на следующие… Также нельзя забывать и дни поражений и избегать в эти дни предпринимать для тебя важное… А у тебя сидят греки… Что могут они смыслить в русской жизни? Феогност, приятель Валега… И второй — не помню его имени, вечно утирает свой нос…

— Что тебе дались числа, Порсенна? — спросила княгиня Ольга устало. Она тоже не помнила имени второго грека…

Старик посмотрел на нее, как показалось ей, несколько отрешенно:

— И где же располагается твое царство времени? Это очень сложно донять нам, простым смертным… Но на вход в него часто указывает… Не пугайся… Голова. Да, да, голова героя или человека… или бога… Как голова библейского вашего Адама у подножия Голгофы… Или голова кельтского Врана, достигшего островов Блаженных в океане… Потом она была зарыта в городе Лондоне у подножия Башни и охраняла его от всех нашествий… Голова — это вход в царство времени, новый его счет…

— Ах, Порсенна, не могу я слушать все эти сказки… У меня — Марина и Малуша… — Княгиня Ольга не успела докончить, как Порсенна ее прервал:

— Я знаю, что Малуша тяжела…

— Но откуда ты это знаешь? — вскричала княгиня.

Порсенна посмотрел на нее недоумевающими глазами:

— Это всем рассказал гадатель, звездочет Аноза–Фарид… Он выскочил из своей башни и носился по двору с криком: «В Киеве родится великий, огромный святой князь! Он будет как Александр Македонский…» Я сам слышал эти вопли. Вот только не знаю, кричал ли он, что матерью его будет Малуша… Может быть, кричал, когда я не слышал… Так ему сказали звезды… Родилась какая‑то звезда, вот он и выскочил…

Княгиня Ольга будто опомнилась — все встало на свои места, и она перевела дух. Страх как‑то медленно, но уходил.

Она вдруг услышала тяжелое дыхание Порсенны и произнесла ласково:

— Ты не сказал еще мне того, из‑за чего пришел в столь ранний час…

— Да, не сказал, — как эхо повторил старик. Он заметно устал, и пот выступил на лбу, может быть, от горячего питья или напряжения.

Порсенна смотрел на княгиню Ольгу, и она смотрела на него.

— Отошли Малушу из Киева, — наконец сказал он.

— Я и сама так думаю, — ответила княгиня Ольга как о деле, давно решенном. — Не знаю только, согласится ли сама Малуша. .

— Согласится, она ведь разумная, — выдохнул как‑то шелестяще Порсенна. — Но с ней нужно послать хорошую охрану…

Княгиня Ольга вопросительно взглянула на него, и он кивнул.

Порсенна непривычно оглянулся на дверь и заговорил тише:

— Помнишь ли ты, княгинюшка, как сюда прибыл много лет назад древлянский князь Мал со своей супругой на сносях?.. Он выглядел тогда озабоченным, будто что‑то искал и не нашел… А княгиня Малова родила тогда девочку… И обе чуть не умерли… Едва спасли… С трудом добрались они назад… Я хотел сказать князю Святославу, кого искал и не нашел древлянский князь Мал…

Порсенна замолчал. Княгиня Ольга не перебивала это молчание.

Наконец он будто очнулся: