Княгиня Ольга

Радости, радости хотят все — от доброго дома, ладной семьи, тучного поля, проворных пчел, могучих коров, быстрых коней, кудрявых баранов и ласковых овечек…

А какая радость была, когда князь Игорь и княгиня Ольга поднялись по девяти ступеням на Золотое крыльцо венчания, стоявшее у княжеских палат. Не велика высота девяти ступенек, а наверху их — на площадке, меж двух столбов, покрытых крышей с золотым коньком и птицей Семаргл–Сирин с крыльями… — дух захватило, будто конь домчал их, а крылья Семаргл–Сирин уже подняли душу в небеса после смерти…

Кони мчат по земле, Семаргл–Сирин уносит душу в небеса после кончины земного счастья… Не зря не оставили веселые славяне себе подземного бога Яму. У многих народов мертвые уходят под землю, а у славян птицы уносят души в небеса, к богам.

— Беспечные мы народы! — потом говорил ей Порсенна, разумея этрусков и славян — русов…

Как легко и страшно было Ольге на Золотом крыльце, там стоял алатырь, тихо горели травы — тимьян, полынь, еще какие‑то, названия которых она не знала. Хлопотали ладушки — жрицы богини Лада, и волховы богини Макоши принесли ее глиняное тело, обернутое льняными и конопляными полотнищами, мокрыми от воды, из ее болот. Его положили за Золотым крыльцом, и потом, когда повенчали их с князем Игорем, они обходили три раза богиню Макошь и кланялись ей, кланялись…

…Два столба: один дубовый, другой — из вербы. На дубовом — золотой конь, на столбе из вербы — золотая Семаргл–Сирин…

Ольга одета во все красное — чтобы злые духи не прицепились. На головах у нее и князя Игоря зеленые венки — из барвинка вечнозеленого, чтобы вечнозеленой была их любовь. В барвинок вплетены молодые побеги калины и веточки зеленого и лилового базилика, красные шерстяные нитки, любисток, колосья овса и пшеницы, даже зеленый лук прячут под базилик. Вплетены в венок и монеты… Забота о всей жизни…

У дубового столба стоит жрец Велеса — самого главного древнего бога славян, у столба из вербы — волхова богини Макоши. Когда бросили на алатырь последние пучки трав и поднесли огонь, принесенный из княжеских палат, то молодых стали обсыпать дубовыми листьями и хмелем. Хмель сыпала жрица Макоши — ведь это ее растение, хмель–хмелюшка, рос он, рос в диком поле, и никто про него ничего не ведал, пока богиня Макошь не указала женщинам на силу хмеля — он может и хлеб испечь⁴, и пиво сотворить… Сила хмельная в нем… Хлеб и пиво… Каравай и пиво. Пиво варили только для празднеств Макоши… Хмель и зерно… Хмель и мед…

В остальное время пили меды, меды, меды…

Пиво же — только для Макошиных торжеств…

Хмель, хмель сыпался на головы князя Игоря и княгини Ольги… Будто из широких рукавов Макошиной волховы вслед за хмелем сыпались зерна пшеницы, ржи, полбы, овса.;. Только–только и попробовала княгинюшка Ольга впервые Макошиного пива — там, на Золотом крыльце.

Секрет его приготовления держали в тайне: Макошь выдала женщинам, как приготовлять хлеб с помощью хмеля, а пиво оставила для своих праздников…

Радостные воспоминания о том счастливом дне–и сейчас греют душу…

Почему‑то запомнился в толпе среди тех, кто стоял с караваями внизу, у подножия крыльца, и воевода Борич… Его терем был вверху Боричева спуска к Днепру… И теперь только и говорят — Боричев, Боричев…

Иногда даже странно думать, что она, княгиня Ольга, так мало понимала в том, что происходило вокруг…

Нет, нет, она никогда не была глупой, скорее наоборот. Если перед ней вставал вопрос, она чаще всего отвечала верно. Но со временем Ольга поняла, что глубокий ум видит вопросы там, где их не видит никто, и почувствовать, стоя на земле, что под тобой течет подземный ручей, это даже не ум нужен, а обостренное ночное, подземное виденье, как у совы… Для этого нужны много–много пар глаз — глаза для людей, чтобы их понимать и различать, глаза для богов, чтобы ощущать их волю и не ошибиться, не пойти против нее… Глаза для мужа — чутко видеть малейшую перемену в нем, чтобы не пропустить умаление его любви… Глаза для родных, вечно недовольных тем, что им уделили мало внимания…

А деткам, деткам — отдаешь все сердце… Там уже не помогают глаза — почему‑то они видят их самыми лучшими, самыми красивыми, самыми пригожими, самыми умными…

Но ведь сердце прежде отдано супругу — дорогому князю Игорю.

Как счастлива была тогда Ольга на Золотом крыльце, когда стала княгиней, супругой князя Игоря…

Тогда ее захватило торжественное настроение всех гостей и родных… Они стояли, осыпанные хмелем, дубовыми листьями, зерном… А потом с них сняли зеленые венки, и князь Олег надел им на головы венцы княжеские, усыпанные каменьями драгоценными… Ольгин был весь унизан жемчугом… Почему — был?! Он и сейчас у нее цел. И венки те зеленые также сохранены и висят у нее в особой палате, княжеской сокровищнице…