Княгиня Ольга и дары Золотого царства

– На сердце у меня лежит великая радость, что я побывала в царстве вашем и приобщилась к Христовой вере, – начала Эльга, которой притча о Соломоне подсказала подходящие слова. – И ранее я немало слышала о красоте и величии царства Ромейского – передавал русам о нем и мой дядя, князь Олег, и мой муж, князь Ингвар. Они искали дружбы василевсов ромейских и заключали с ними договора ради взаимной нашей пользы и радости…

– Только они не всегда держали свое слово! – возразил незнакомый ей мужчина, когда Эльга замолчала, давая вступить скопцу-толмачу. – И договора эти порой оказывались разорваны ранее, чем минует указанный в них срок!

– Это паракимомен Василий, патрикий, – с поклоном просветил Эльгу толмач.

Безбородое лицо старшего царедворца расплылось в улыбке, но Эльга понимала: это упрек, а не любезность. Срок действия прежних договоров обозначался как «навсегда» и «во все годы». Но кончалась эта обговоренная «вечность» слишком быстро – едва успевало подрасти новое поколение воинов.

– Но ведь те люди были язычниками, – вступила в беседу августа Елена, доброжелательно глядя на Эльгу. – Потому они не могли держать слово, ибо двигала ими лишь злоба и корысть, как то свойственно варварам.

Вблизи Эльга разглядела, что ее новая, духовная мать – полная женщина лет на пятнадцать старше ее, с удивительно черными для такого возраста волосами – ни единого седого, – с выверенной величавостью движений. На удивительно гладкой белой коже ярко выделялись красные губы, окруженные темным пушком, мерцание самоцветов в крупных серьгах оживляло взгляд больших глаз под тяжелыми, затененными веками. На пухловатых запястьях плотно сидели одинаковые браслеты, покрытые разноцветными камнями и пояском крупных жемчужин. Фиолетовый шелк далматики, зеленоватый с золотом – мантии и золотистое покрывало под венцом делали ее похожей на птицу павлина, которую Эльга уже видела и на рисунках мозаик, и живьем, в садах Мега Палатиона.

– Теперь все пойдет иначе, с Божьей помощью, ведь правда? – продолжала Елена, с истинно материнской снисходительностью кивая Эльге и ожидая от нее подтверждения.

– Более всего я хочу, чтобы в будущем все пошло иначе, чем прежде, – подтвердила Эльга с гораздо большей искренностью, чем Елена высказала свое пожелание. – Предки наши, прежние вожди руси, видели в землях вдоль Волхова и Днепра лишь удобную дорогу на Юг и Восток – Путь Серебра. Подчиняя славян, воюя с ними и собирая дань, они стремились лишь набрать больше мехов и челяди, чтобы продать все это булгарам, хазарам и грекам. Иные из них и сейчас еще видят в землях наших данников лишь источник товара, служащий обогащению княжеских дружин. Для них сам Киев – лишь удобное место для зимнего отдыха и пристань, откуда они по весне отплывут на поиски новых сражений, за славой и сокровищами.

Она умолчала, что таким был ее муж Ингвар. Таким же вырос ее сын Святослав: с младенчества он охотно впитывал понятия дружины, составлявшей для него главную семью. Зато на лице Константина отражалось понимание, что она имеет в виду. Целью этих походов русам видится в первую очередь его царство: от северной фемы Херсонес до окрестностей столицы и даже лежащей куда восточнее Пафлагонии.

– Но есть среди руси другие люди, – продолжала Эльга. – Эти люди желают мира и доброго устроения той земле, где нашли свою новую родину. Не имея охоты подвергать себя ежегодным опасностям военных походов, они стремятся, опираясь на закон христианский, быть в мире с христианскими народами и жить с ними, как одна семья, обмениваясь всем лучшим, что есть у каждого из нас. Но в твоих руках, василевс, сходятся все нити власти, в твоей воле объединить все потребности, что мы имеем, и дать им всем удовлетворение. Поэтому я хотела говорить с тобой.

– Что ты желаешь получить от нас?

По лицу Константина было видно: он ждет услышать нечто хорошо ему знакомое. Все те же просьбы варварских архонтов, с которыми ему и его предшественникам доводилось иметь дело.

– Мне нужна помощь в построении на Руси церкви Христовой. Ты, василевс, первый защитник и жертвователь церкви греческой, так не оставь же помощью и дочь ее духовную – церковь русскую.

– Разве патриарх не рассказывал тебе, на какие средства содержится наша церковь? – Василевс удивился, не услышав ожидаемого, но не растерялся. – Дары василевса – лишь часть. У церкви есть земельные владения, и дары в нее приносят все христиане, кто заботится о спасении своей души. Ты ведь получаешь немалую дань. Мне известно число ваших данников, чьи земли простираются чуть ли не до края обитаемого мира, – это вервианы, другувиты, кривичи, северии… и прочие. Ежегодно ваши люди провозят меха, мед, воск и челядь и получают за это немало серебра. Этого вполне хватит на пожертвования церкви.