Княгиня Ольга и дары Золотого царства

Она чуть не сказала «станем сильнейшим народом на земле», но вовремя остановилась. Совсем недавно между ними прозвучало это пророчество: «дано будет народу, приносящему плоды его». Неумно было бы показывать Елене, как она его поняла.

– Но ваши нравы и обычаи, как бы они ни возникли, уж слишком несхожи с христианскими, – возразила Елена. – Чуждые же нравы и различные узаконения обыкновенно порождают враждебность, ненависть и ссоры, что помогает возникновению не дружбы и единения, а вражды и раздоров.

– Я приехала сюда и обратилась в Христову веру, чтобы по возможности сгладить эту разницу нравов и сблизить узаконения. Это не сделается в один день, но надо ведь с чего-то начинать.

– Но для начала просить мою дочь в жены твоему сыну – это чрезмерно смело! – засмеялась Елена. – Болгарам потребовалось три поколения, чтобы ее добиться, и то у нас все осуждают решение моего отца, который отдал свою внучку, мою племянницу Марию, за Петра-болгарина.

– Но ведь ваши стратилаты желали бы получить от нас людей для войска, в то время как у нас хватает своих врагов. Радея о своей безопасности, мы никак не можем послать своих воинов на сарацин, не имея твердого обещания от василевса, что в это время печенеги не потревожат наших границ. Мы должны быть уверены, что Романия так же сильно желает нашей безопасности, как и своей. А для этого нужен залог. Какой же залог лучше, чем невеста? Что дороже для отца, чем багрянородная дочь?

– А какие залоги дадите вы?

– Вам нужны воины. Мы дадим их.

– Воины предназначены умирать по приказу. И такой приказ они получат.

– Но вы не можете желать от нас невесты. Оба василевса женаты, а твой внук – младенец.

– В таких случаях присылают своих наследников… на воспитание в истинной вере. Разве вам такой обычай неизвестен?

– В этом наши обычаи схожи. Мой муж приехал когда-то в Киев ребенком, как заложник от своего отца. Но когда я уезжала из дома, у моего сына вовсе еще не было детей! Он женился менее чем за год до того.

Тут Эльгу пронзила ледяная дрожь: а что, если Елена откуда-то знает о существовании Брани? Нет, дочь она грекам не отдаст!

– Так значит, время обмениваться заложниками и закреплять дружбу семейными союзами еще не пришло, – улыбнулась Елена и поднялась с шелковых подушек. – Рада была повидаться с тобой, дочь моя. Господь поможет отбросить невежество и самомнение и держаться славных дел тех, кто правил в согласии с законом и справедливостью.

По пути домой княгини бурно радовались подаркам – их стоимость возмещала цену поднесенных василевсу челядинов и мехов, – но Эльга думала о паволоках не больше, чем о пыльной листве олив при дороге. По мнению царствующего семейства, время для более тесного сближения руси и греков еще не настало. Если взглянуть на дело здраво, Эльга не могла отрицать: это верно. Греки знают Христову веру уже несколько веков. От своих предков они получили знания таких вещей, которые на языке славян или норманнов даже названий не имеют. Арихметика… как там это, про умение чертить круги? Однако, полезный замысел: собрать самых мудрых людей и велеть им учить отроков… Как это назвать? Выучилище? Научилище?

Пока что русы в глазах ромеев имели лишь одно достоинство: умение воевать. Но пока у них есть нужда в воинах, не стоит оставлять надежду выторговать взамен то, что нужно нам.

По прибытии к Маманту Савва открыл дверцу носилок; навстречу Эльге протянулась, опережая его, другая рука. Эльга вышла на мраморные плиты и с улыбкой попрощалась с этериархом; но лицо ее было как неживое, а взгляд смотрел куда-то вдаль и видел там нечто ужасное.

Она прошла в дом, и едва они скрылись с глаз сопровождающих, как Мистина схватил ее за руку:

– Что случилось? Этот хрен лысый тебе опять намеки делал?

– Да какие намеки! – Эльга в досаде вырвала руку. – Я виделась с Еленой. И она сказала… что если они дали бы заложника, то и мы тоже, а у меня же никого нет, кроме… Брани. И я…

– Но они же о ней не знают!

– Нет.

– Ну так и чего ты боишься? Они ее не получат.

– Но если бы… – Эльга в изнеможении закрыла лицо ладонями. – Я всю дорогу думала: а если бы она мне сказала: отдай Браню, и в обмен получишь Зою или Анну… Что бы я… Во мне все кричит: не отдам! А ум говорит: отдашь… И я не знаю, – Эльга опустила руки и в отчаянии посмотрела на него, – не знаю, что бы я решила, если бы она и правда это сказала…

По лицу ее потекли слезы; Мистина подтолкнул ее к лестнице в китон и загородил спиной, чтобы дружина не видела, как княгиня плачет.

* * *

Наступил месяц октобриос. Все чаще в палатионе Маманта шли тихие разговоры: а у нас-то уже и деревья все позолотели… Девки лен треплют, вот-вот посиделки пойдут… Отроки вздыхали о песнях в беседах, озаренных лучинами и полных игривым блеском девичьих глаз… Впрочем, они и тут не терялись: среди служанок уже четвертая созналась Уте, что затяжелела.