Княгиня Ольга и дары Золотого царства

Благодаря дружбе с этериархом Саввой кто-нибудь из послов с небольшой – отроков в десять – дружиной постоянно выезжал погулять по окрестностям или в Город. В свободные от переговоров дни Эльга с княгинями тоже выбиралась из Мамантова предместья. Осматривали монастыри и церкви – этих в Константинополе и ближайших окрестностях понастроили столько, что, если навещать в день по одному, хватило бы на год. Видели головы святых апостолов – оправленные в золото, закрытые в самоцветных ларцах, и топор Ноя, и корзины с корками ячменных хлебов, уже почти тысячу лет сохраняемых силой Господнего чуда.

Ездили в «сиротопитательницу», иначе сиротский дом Святого Павла, где на счет василевса жили и обучались полезным ремеслам осиротевшие и подброшенные дети. Были в больнице Святого Сампсона близ Мега Палатиона – двухъярусном каменном здании с собственной цистерной, где тоже на средства василевса содержались больные. На первом этаже помещались недужные женщины, на втором – мужчины, их лечили ученые целители, а выхаживали сиделки. Имелись отдельные покои для страждущих различными хворями – лихорадками, болезнями глаз, с ранами и переломами, с болезнями утробы и даже… всякими иными причинами, с которыми в баню стыдно ходить. При каждом отделении служили по два лекаря и человек шесть-семь его помощников; часть из них оставалась с больными и ночью. Пользовали не только молитвами – хотя еще со времен самого святого Сампсония, основателя лечилища, там отмечались чудеса, – но могли вскрыть нарыв, снять опухоль. Для каждого имелся постельник, подушка, одеяло, а зимой выдавалось еще одно – из козьих шкур. Для неимущих держали запас сорочек, чтобы их одежду отдавать в стирку.

Побывали в научилище при монастыре – схо-ле-о, – где мальчики разных возрастов обучались чтению и счету. В честь архонтиссы росов старшие ученики сочинили и пропели особую песнь; жаль, Эльга ничего в ней не поняла, но ей вручили стихи, переписанные на пергаментном свитке, и даже с изображением: женщина в красном платье и с белым убрусом на голове сидит на престоле, будто бы в домике. Сказали, что это она, хотя Эльга не углядела ни малейшего сходства с собой.

Смотрели акведук Валента – огромаднейший как бы мост двухъярусный, состоящий из арочных проходов, где по верхушке были уложены свинцовые трубы, а по ним в Город текла вода, собираемая в подземные цистерны. Изумляясь мощи этого сооружения, Эльга думала: а ведь иные городцы, где нет колодцев, могли бы куда дольше в осаде сидеть, если бы к ним вот так же шла вода по трубам. И еще бы стены возвести такие, как здесь – каменные и высоты неоглядной.

И вот это все, полезность и продуманная устроенность сих заведений, по правде сказать, поразили Эльгу и бояр не менее, чем красоты Святой Софии.

Середина месяца октобриоса выдалась пасмурной и дождливой. Низкие дождевые облака закрывали солнце, и тогда море приобретало густой серо-зеленый оттенок – «зимний цвет», как говорили греки. По большей части русы сидели в палатионе, наружу выбирались только Харди из Волховца и Алдан – они были оба родом из Хейдабьюра, а там дождь почти то же самое, что воздух, – а с ним неугомонный Уддгер и кое-кто из отроков. За эти месяцы у них завелась привычка сидеть в харчевне возле церкви Маманта и пить разбавленное вино с козьим сыром. Возвращаясь, они обычно поддразнивали Харди, который якобы неровно дышит к хозяйке, Георгуле. И изображали руками, к каким именно ее частям он дышит особенно неровно.

Но однажды послы вернулись в немалом возбуждении, причем не от вина.

– Корабли царские возвращаются! – доложил Уддгер, заявившись в триклиний, где служанки накрывали стол к обеду. – Георгула сказала, а ей сказала челядь из стратонеса. На днях вернутся. Уже припасы закупать ездили.

Стратонесом назывался воинский двор – то самое место, где на лето останавливались купцы. Зимой в нем жили наемники, условно называемые русами. Каковы бы ни были отношения между Киевом и Константинополем, с договорами о военной помощи или без оных – сколько-то наемников-северян имелось в рядах царских войск на суше и на море почти всегда. Хотя заселяли сюда не только русов, а всяких, кто на это время имелся. Четыре двухъярусных каменных дома образовывали закрытый двор, куда выходили ряды небольших окошек. Снаружи это и вовсе напоминало крепость, и здания стратонеса далеко не так радовали глаз, как прочие греческие постройки.

– И это отличная новость! – Мистина хлопнул Уддгера по плечу. – Я не я буду, если не найду там кого-нибудь знакомого!

Как в воду глядел. И даже сам не ожидал, насколько окажется прав.