Княгиня Ольга и дары Золотого царства

– Говорят, что обиталище их стояло на крайних западных пределах мира, на берегу реки под названием Океан.

Не сказать чтобы Эльга представила себе, где это, но боялась, что для таких чудищ, да еще крылатых, не слишком далеко.

– Королева, не тревожься! – Савва пересел ближе к ней и накрыл ее руку своей загорелой морщинистой рукой. – Я же сказал: это случилось в языческие времена, до того как родился истинный Бог. Но Иисус Христос, явившись к нам, лишил силы всех чудовищ и все зло древности. Ты уже вошла в Христову дружину, и теперь Он защищает тебя от всего этого. Ни Горгонии, ни иные старые демоны не могут подступиться к тебе, защищенной силой святого креста.

Он перекрестился второй рукой, побуждая Эльгу сделать то же самое. И ей стало легче: и впрямь, ведь святое крещение очищает и ограждает человека от зла старого, безбожного мира.

– И как Христос победил их? – спросила она, ожидая узнать еще что-то новое о Боге-Сыне, совершавшем подвиги на земле.

Патриарх ей про бой Христа с Горгониями не рассказывал.

– Силой Христа были побеждены две из них – до того бессмертные. Но одна, по имени Медуса, родилась смертной. Она умела обращать всех встречных в камень: для этого ей хватало лишь прямо взглянуть на них. Но ее одолел один человек, его звали Персей. Прежде чем идти к ней, он навестил норн, и они дали ему три сокровища: обувь с крыльями, волшебный мешок и шапку, которая делала невидимым всякого, кто ее наденет. Когда пришел он в западные пределы мира, то увидел множество окаменевших людей: юных дев, зрелых мужей, жен с малыми детьми и отважных юношей, которые тоже хотели уничтожить Горгонию, но плохо подготовились к походу. Ты ведь знаешь, я думаю, что без хорошо подготовленного оружия и снаряжения в дальнем походе и доблесть мало поможет, – добавил Савва, на миг вернув мысли Эльги в привычный круг дружинных разговоров и понятий. – А один человек подарил Персею кривой нож – единственное на свете оружие, которое могло пробить медную чешую Горгоний. Еще он взял с собой медный щит, который ему вручила одна мудрая женщина. Он надел свою крылатую обувь и невидимую шапку, взлетел в воздух и стал наносить удары Медусе, глядя на нее не прямо, а через отражение в медном щите. Таким образом он избежал ее губительного взгляда и смог отрубить ей голову. Но хуже всего было то, что голова ее не умерла. Она по-прежнему могла превращать людей и животных в камень своим взглядом. Думаю, после смерти хозяйки голова ее стала еще ужаснее и свирепее. Персей положил эту голову в свой волшебный мешок и взвился в воздух. Сестры Медусы погнались за ним, желая отомстить, но он в своей крылатой обуви несся быстрее, чем они на золотых крыльях. И вот Персей завладел головой Медусы и потом еще много чудовищ и злых людей превратил в камень с ее помощью – даже ее мать, ужасную морскую богиню. Об этом деле рассказывают еще много всякого, но главное тебе уже ясно: вот какие страшные дела творились тут, пока не пришел Иисус Христос и не спас людей.

Эльга слушала, застыв и не отрывая глаз от статуй. Теперь она знала их ужасную судьбу. Вот какое зрелище сделало их глаза слепыми и белыми.

И эта царица… Наверное, ее сын был из тех отважных юношей, что хотел убить Медусу. Но не преуспел, и мать ждала его так долго, что сама обратилась в камень. И сидела так сотни лет…

– Но почему же… – подавляя дрожь в голосе, Эльга повернулась к Савве. Его светло-серые глаза смотрели на нее дружелюбно и пристально. – Почему же Христос не оживил их вновь, ведь он всемогущ?

– Он не стал их оживлять, и в том сказалось милосердие Божье! – Савва похлопал ее по руке. – Ведь к тому времени как пришел Христос, эти люди были каменными уже много веков. Все их друзья, родные и близкие давным-давно умерли. Помнишь сказания о людях, которые оказывались в стране альвов и, думая, что провели там всего один день, пропадали на сто лет? Я всегда жалел их: они возвращались чужаками в родную страну и незваными гостями в собственные родные дома. Христос не стал подвергать этих людей ужасам одиночества. Он оставил их каменными в назидание нам и доказательство своей великой силы…

А зимой, когда греки отмечали праздник Рождества: в церквях отправляли службы, василевсы давали пиры в триклинии Девятнадцати лож, где гости вкушали пищу не сидя, а возлежа, – Савва снова приехал в палатион Маманта и привез Эльге подарок. Это оказалось что-то очень тяжелое, в большом деревянном ящике, но этериарх приказал обращаться осторожно. Сняли крышку, развернули рогожу; по мозаичному полу триклиния рассыпалась солома, и Эльга ахнула: перед ней очутился беломраморный юноша с ягненком на плечах, только величиной с шестилетнего ребенка.