Княгиня Ольга. Истоки

Рука князя скользнула к капюшону и освободила упавшие волнами волосы от плена мальчишеского облачения, тыльной стороной ладони он провёл по щеке варяжки, и она, испытывая неведомые ей доселе ощущения, затряслась мелкой дрожью — совсем не от гуляющего по коридору сквозняка. Вслед за сердцебиением участилось и дыхание, чего не мог не отметить сын Рюрика — и только увереннее продолжил свои ласки.

Всё тело хозяина киевского престола напряглось, мышцы на груди обрели твёрдость, а ниже живота блуждающая словно слепой котёнок ладонь Ольги нащупала куда более каменную плоть. Пальцы мужчины, тонкие и красивые, стали играть на ней, будто на гуслях, плавно скользнули по щеке, задержались на устах и едва приоткрыли рот.

— Я больше не могу сдерживаться.

Наклонившись, он накрыл губы супруги своими, а затем прикусил нижнюю, становясь всё более азартным и ненасытным. Пытаясь достойно отвечать на его касания, Ольга подалась вперёд и запустила обе руки под тонкую ткань рубахи, проводя по бугрящимся мышцам на спине. Их поцелуи были лихорадочными, глубокими, страстными, обжигающими — словно никого сейчас не было вокруг них, а весь мир полыхал в синем пламени.

Княжеские ладони, казалось, находились везде и повсюду: дочь Эгиля ощущала их лёгкие и вместе с тем требовательные прикосновения на тонкой шее, на ключицах, а затем они проворными горностаями устремились ещё ниже, обвивая девичий стан на талии.

Сильное, тяжёлое — но было в этой тяжести что-то приятное — тело накрыло варяжку сверху и прижало к стене, и вот она уже не отдаёт отчёта своим мыслям — и изгибается, слегка постанывая под каждым движением.

Ещё через минуту они оказываются в предоставленных тысяцким покоях. Тяжёлым, с поволокой взглядом Игорь глядит на кровать с медвежьей шкурой и резким движением сначала бросает последнюю на пол, а затем бережно кладёт на неё и свою супругу. Одежды летят в сторону, и они остаются наедине друг с другом совершенно нагие, будто новорождённые младенцы.

С момента прибытия в Новгород Ольга десятки раз прокручивала мысли об этом в своей голове, страшась близости и представляя её как нечто неприятное, но то, что творил с ней великий князь, оказалось во сто крат лучше и, как бы странно это не звучало… красивее?

Оказавшийся сверху наследник Рюрика решил наконец-то положить конец её девичеству и плавно, но настойчиво качнулся и погрузился в неизведанные для него доселе глубины. Девушка лишь тихо, сдавленно вскрикнула и побоялась даже пошевелиться, оцепенев от кратковременной вспышки обжигающей боли и заполнившего её естество мужества.

Взгляд князя, пронзительный и жадный, она словно физически почувствовала на себе и, распахнув веки, прошептала:

— Продолжайте, княже…

Движения его сделались глубже и быстрее, а потолок, казалось, затанцевал у неё над головой и слился в одно тёмное и бесформенное, похожее на кляксу, пятно. Прислушиваясь к своему телу и пытаясь понять, что с ним происходит, варяжка отдалась какому-то наитию и стала отвечать на каждый толчок поцелуем, принялась гладить плечи и спину мужа, который более не мог сдерживать порывов.

Лицо князя исказила гримаса, и оно поднялось вверх так, что видна осталась лишь аккуратная борода и напрягшаяся шея. Послышалось сдавленное рычание, и в тот же момент низ живота Ольги накрыла волна жара, вторая, третья…

Когда Игорь, наконец остановившись, прерывисто задышал и заглянул ей в глаза, девушка уже не чувствовала собственного тела. Прикосновение сильной руки к зардевшей щеке и сдержанный, короткий поцелуй стали для неё провожатыми в глубокий, спокойный сон.

* * * * *

1) Негораздок — недалёкий человек;

2) Околотень — недоумок, придурок;

3) Имеется в виду т. н. Рюриково городище, гипотетическая резиденция варягов с прилегающим поселением, располагавшаяся у озера Ильмень до постройки нового города — т. е. Новгорода;

4) Речь о спекулятивном восстании ильменских словен во главе с Вадимом Храбрым против Рюрика и его дружины. Упоминается в Никоновской летописи: "Въ лето 6372… Того же лѣта оскорбишася Новгородци, глаголюще: «яко быти намъ рабомъ, и много зла всячески пострадати отъ Рюрика и отъ рода его». Того же лѣта уби Рюрикъ Вадима храбраго, и иныхъ многихъ изби Новогородцевъ съветниковъ его…"

Глава XXVIII: Линия Жизни

ГЛАВА XXVIII: ЛИНИЯ ЖИЗНИ

К грохоту, гомону и воплям снаружи она уже почти привыкла и старалась не обращать никакого внимания на происходящее, что бы ни доносилось оттуда, какие бы жуткие вещи не творились. И в мирное время улочка с тавернами, постоялыми дворами и прочими увеселительными заведениями заслуживала звание места довольно злачного, сейчас же… Сейчас все слухи, которые ходили об этом, словно ожили и во сто крат стали сильнее благодаря буйству возомнивших себя хозяевами мятежников и их кровавым стычкам со стражниками из войска посадского.