Княгиня Ольга. Истоки

На протяжении не одного десятилетия под его руководством творили свои ратные подвиги русские воины, благодаря ему навсегда оказались вписаны в летописи победы над могущественными врагами, а сейчас совсем ещё недавно мальчишка занял его место, произносит его речи, ведёт вперёд его людей.

Тяжело осознавать, что твоё время уходит. А ещё сложнее — уступать дорогу молодым.

— Вознесём же молитвы тому, кто дарит сынам своим и молодецкую удаль, и ратные победы! — повышает свой голос князь киевский и, сделав вдох, продолжает ещё увереннее, ещё громче. — Слава тому, кто гонит тучи и ветра! Слава тому, чьи молнии разят наших врагов! Слава Перуну! Уподобимся же сами его громам и молниям!

Стоящие в первых рядах ратники хватаются за охотничьи рожки, и по всему пространству от стен детинца через мост до противоположного берега, по которому шагают навстречу предатали, эхом разносится воинственный гул. Подобно грому этот низкий и протяжный зов рокочет и волнует и земную твердь под ногами войска, и седые воды Волхова, из которых, кажется, вот-вот выбросится на берег плотва и прочая мелкая рыбёшка.

Сердце в груди бьётся как никогда быстро и громко, и если сейчас разом замолкнут все рожки, если прекратят бить оружием по щитам его ратники, таким образом повышающие свой боевой дух, то и посадское войско, и недруги, и весь Новгород с окрестностями услышат отчаянное Игорево сердцебиение.

Пульс учащается. На лбу выступает мелкий бисер холодного пота. Длань тянется к рукояти меча, и от прикосновения к холодному металлу становится чуть легче, будто успокаивает он его внутренний пожар — совсем как серо-стальные пронзительные глаза молодой княгини.

Отец его мог одолеть целую дюжину врагов в бою, в одиночку, в рукопашную выходил против медведей, волков и рысей. На языке железа Рюрик укрепил свою власть, свистом летящих стрел укротил недовольных, победными песнями и медовыми реками наградил союзников. У славного пращура его была сила — и чувствовалась она в каждом движении, в каждом взгляде — тем и покоряла.

Дядя Игоря слеплен совсем из иного теста. Рассудительный, мудрый, просчитывающий на много ходов вперёд, он мог вороном вознестись над полем битвы и будто с высоты птичьего полёта увидеть слабые и сильные стороны недругов. Хитростью он захватил нынешний столичный Киев, убив предателя Аскольда, смекалкой и талантом воеводы заслужил величайшей победы над греками, символом которой стал щит на вратах Царьграда. Не даром получил он прозвище Вещий — летящий вперёд событий прозорливый ум как на ладони всё видел и понимал ещё до того, как что-то приключалось.

А что он? Какие качества, какие дары есть у него? Нужно выяснить, нужно почувствовать — пока не стало слишком поздно. Времени остаётся совсем мало — и оно утекает сквозь пальцы как недавно пролитый дождь.

Почва под сапогами вязкая, влажная — поэтому задумку Некраса выставить вперёд конницу и воевода, и сам князь отмели сразу: потерять лучших из боярских сынов таким нелепым образом, как от копыт собственных лошадей, им хотелось меньше всего. Решено было выступить пешими.

Не будет сегодня ветер колыхать красные стяги с золотым соколом, символ его рода. Не будет в предвкушении добычи Мунин парить над конницей, ржанием и ударами копыт повергающей врагов в ужас. Не понадобятся ни ловушки, ни укрепления, ни спрятавшиеся в засаде лучники.

Сегодня он решит всё по старинке, так, как сделал когда-то с Вадимом и его приспешниками отец: на языке мечей, булав, копий и секир, чья звенящая песнь и определит победителя.

За спиной — верные воины, опытные и храбрые. По левую руку — Некрас, лично обучавший каждого из них ратному мастерству и знающий местность как свои пять перстов. Справа — закалённый в сотнях сражений дядя, его плоть и кровь, его недостижимый идеал истинного правителя.

А впереди — вечность.

Розовеющая заря освещает шагающих плечом к плечу недругов. Игорь щурится: подобно тому, как снежинки в метели вдруг теряют счёт и превращаются в сплошную стену, так и бунтовщики словно множатся и их делается всё больше и больше. Неужели и впрямь у страха глаза велики? Или всё дело в яркой, слепящей зарнице?

Лоб мокнет от напряжения, сквозь превратившиеся в две узкие щёлки глаза Игорь начинает различать лица своих врагов, которые по мере приближения обретают размытые, нечёткие черты, доносятся до него и обрывки их разговоров, и запах опасности, чей солёный, слегка горьковатый дух будоражит его ноздри и щекочет горло.

Кто эти люди? Для чего выступили они супротив полувековых законов и устоев? Что движет ими — алчность, слепая месть, злоба или же и впрямь желание лучшей доли для своего народа и города?

Поздно задаваться подобными вопросами, ведь с минуты на минуту расцветут на этом поле кровавые маки отнятых жизней.