Княгиня Серебряная

– Так и мы с женой не мелкие. – Бессонов по-хозяйски положил свою лапищу на плечо модельной блондинки. Та улыбнулась и сверху вниз посмотрела на Ладу.

У нее всегда были комплексы по поводу маленького роста. Особенно с тех пор, как стали проводить конкурсы для всяких там мисс и в моду вошли рослые женщины. Модели. Лада почувствовала себя незаметной, блеклой по сравнению с этой Настей. А еще старой. Жене Бессонова не было и тридцати. И она родит Сашке еще детей.

Образцовая семья: мама, папа, я. Сердце заныло. Выходит, как только Лада уехала в Турцию, Бессонов мгновенно утешился. В тот же год женился и с наследником затягивать не стал.

«Ну а что ты хотела? – сказала себе Лада. – Отшила же мужика. А любви у нас никогда и не было. Сашка просто в постель хотел уложить. Амбиции свои удовлетворить. Но никогда бы не женился».

– Всего хорошего, – натянуто сказала Лада счастливой паре. – Тренируйте свое чадо, а мне домой пора.

И она направилась в раздевалку.

– Подожди! – вдруг окликнул ее Бессонов и, оставив жену, шагнул за Ладой.

Она обернулась:

– Ну что еще?

– У тебя все в порядке?

– Тебе-то что за дело?

– Если вдруг нужна будет помощь… У меня есть деньги. Много.

– Отвали, понял? Вон, жене своей шубу норковую купи.

– У нее есть. Даже три.

– Купи четвертую. Твоей Насте много шмоток надо.

– А ты, никак, ревнуешь? – прищурился Бессонов. – Теперь моя очередь издеваться. Ты свободна, а вот я теперь женат. Побегай за мной, как я за тобой.

– Да не дождешься!

– Место любовницы пока свободно, – он нагло ухмыльнулся.

– Все такой же козел! Мажор сраный!

Она, глотая слезы, рванула в раздевалку. Бессонов стоял и смотрел вслед.

– Саша! – капризно окликнула его жена. – Я жду.

– Иду, – он смахнул с лица невидимую паутину.

Какая ж упрямая баба! Так и норовит себя живьем в могилу закопать! Могла бы жить как королева. А она дурит, характер показывает. Лада снова его разозлила.

А она впервые с того дня, как стала работать тренером, вдрызг напилась.

Ладу душили рыдания. Почему-то и Сашку она отнесла к мужчинам-предателям, хотя он никогда не был ее. Лада вспоминала его красавицу-жену, белобрысого сынишку, и слезы полились потоком. Их невозможно было остановить. Она плакала и плакала. И пила.

С этого дня ее жизнь покатилась под откос. Лада все чаще стала приходить на работу с похмелья, а потом и подшофе.

В конце концов родители стали жаловаться. Ладу предупредили раз, другой. А потом уволили с треском.

Она напилась, подумав: «Зато теперь я не буду видеть детей. И больше не встречусь с Бессоновым».

Это было уже необратимо. Через год после увольнения с тренерской работы Лада впервые обратилась к наркологу.

Рокотов

Он уснул пулей, едва только веки сомкнулись. Несмотря на нервяк. А когда проснулся, весь вчерашний день пронесся перед глазами.

Улыбающаяся Аня, румяная от мороза, когда они шли по дороге к заснеженному лесу. Потом она же, Аня, заползшая под елку и испуганно нашаривающая в кармане куртки смартфон. Аня недоумевающая, сердитая, дающая показания ментам на первом этаже огромного коттеджа, где повсюду – остатки новогоднего пиршества. Аня сосредоточенная в отделении полиции, уже спокойная, взвешивающая каждое свое слово.

Вот что значит спортсменка! Характер нордический, стойкий. Могла бы тут же Олега отшить, остаться в санатории вместе с друзьями и родственниками, а телефон рандомного мужика, оказавшегося таким опасным спутником, кинуть в черный список. И забыть навсегда.

Но Аня не предала, повторила свои показания в дежурной части, вспомнила подробности. И еще одну цифру номера, что было крайне важно. Такую машину, номерной знак которой на видеокамере не читается, наверняка бы остановили, стоило ей выехать за город. Но ведь праздники! Первое января! Дороги и улицы как вымерли.

Расследование тоже затянется. Рокотов был готов ко всему. К схватке с маньяком, к бесконечным допросам в кабинете у следователя, досудебному разбирательству и публичному процессу. Олег уже на это настроился.

Он только не готов был умереть, а теперь еще и за Аню боялся. Судья Уогрейв их срисовал. Вместе. Поэтому Олег предельно откровенно, но стараясь покороче, рассказал Ане все, начиная с роковой статьи о Ладе Воронцовой, где «судья» впервые нарисовался в комментах.

– Что теперь скажешь? – Он хмуро посмотрел на девушку. – Не того мужика ты выбрала. Находиться со мной рядом опасно.

– Да уж, – поежилась Аня. – Как-то неправдоподобно все это звучит. Такое ощущение, что детектив про маньяка смотрю. Двадцать лет молчал, никак себя не проявлял, на статьи о знаменитой фигуристке не реагировал. И вдруг: «Надо вам доказать». Причем напал на блогера! Который ничего нового не написал.

– Мне тоже это странно, – тяжело вздохнул Рокотов. – Но факт есть факт. В меня сегодня стреляли.

– Сама не оказалась бы под пулями – не поверила бы ни за что. Триллер киношный, – повторила Аня, поежившись. – Да еще первое января! Ничего себе начало нового года!

– Вопрос: как теперь быть с тобой?

– А что со мной?