Князь

Андрей подхватил котел, отступил на полсотни шагов от околицы и двинулся вокруг деревни, макая полынь в заговоренное зелье и рисуя ею защитную линию. Действовать следовало быстро: пока круг не замкнут, он не помогает. А мертвец, вышедший изнутри наружу, вполне способен разрушить силу заклятия.

К счастью, размеры Запорожского позволяли обойти его целиком за десять минут. Медлительные покойники за это время и луг покинуть не успели. Андрей вылил остатки зелья в том месте, где начинал круг, протянул котел и ветку полыни старосте:

– Это можно помыть и пользоваться, а это следует закопать на пороге. Сиречь, на дороге, на въезде в Запорожское. Можно не глубоко. Главное, чтобы ветку с ее места ветром не унесло или дождем не вымыло.

– А ведь ты колдун, княже, – оглядевшись по сторонам, молвил мужик. – Истину Колывай сказывал, колдун и есть.

Смерды, наблюдавшие за манипуляциями Зверева с крайнего огорода, стояли саженях в пятнадцати и слов его не услышали. Однако мысли наверняка имели те же самые.

– Если и колдун, – ответил князь, – то не тот, что мертвецов поднимает, а тот, что защиту от них дает. Тебе что больше нравится, Фрол: вражда с колдуном или его покровительство?

– Мы в Бога веруем, – перекрестился староста, и его жест повторили многие из крестьян.

– Ничто на свете не происходит без воли Божией, – ответил Андрей и тоже осенил себя знамением. – Все в руках Его, и даже волос с головы не падет без Его соизволения.

– Егорка скачет… Коня бы не загнал…

По дороге от Сосновки мчал во весь опор вороной. Молоденький еще жеребчик, как и его наездник.

– Видать, напугало что-то… – Андрей опустил руку на косарь и в тревоге крепко сжал пальцы. Другие деревни от Запорожского далеко. Что, если колдовские порождения и вовсе их разорили?

– Там такое… – влетев в селение, выдохнул мальчишка. – Такое…

– Что?! – первым спросил князь. – Что, деревни погибли?

– Нет, с ними в порядке… Они наших бед и не ведают. Но на дороге, в лесу… там…

Из соснового леса, что тянулся дальше от озера, за Боровинкиным холмом, выбредало пополнение мертвецов. Одни скелеты, много веков назад истлевшая одежда, земля вместо мышц и внутренностей. Армия северян начинала новую атаку. Хотя особой доблести в стычке на кладбище они не проявили, однако вид у них был – не для слабонервных. Таких соседей Андрей иметь бы не хотел.

Шли они медленно, покачиваясь и опираясь друг на друга. Некоторые сжимали в белых руках масталыги – свое древнее боевое оружие. Однако устрашающего впечатления все равно не производили. Во всяком случае – на Андрея. Взять бы оглоблю, да и…

Беда в том, что вместо поломанных костяков колдун наверняка пришлет новые. Земля богата человеческими могилами, кого поднимать – найдется.

Северные воины добрели до околицы и… уткнулись в заговоренную Андреем стену. Зверев облегченно перекрестился: получилось.

– Посевы все перетопчут, – обреченно посетовал Фрол. – Вон, через грядки с горохом ходют.

– Зато хоть дома спать спокойно сможете. – Князь Сакульский поднял глаза к небу: – Длинный сегодня день выдался. До сумерек еще далеко, а словно целая неделя после рассвета прошла. Пойду к княгине. Пора мне наконец и позавтракать.

Но мысли его крутились не вокруг завтрака, а вокруг святой воды. Именно она, а также христианские службы «за упокой» надежнее всего обороняют от приставаний мертвецов. Впрочем, нет, надежнее всего – осиновый кол в сердце. Для службы, как и для большинства магических обрядов, нужно знать имя. Так что к ним обращаются, когда умерший родич во сне или наяву является, когда его дух в доме шумит, под руку лезет, никак мир живых покидать не желает, хотя тело в могиле давно. Здесь же дело другое. И имен всех узнать невозможно, да и храмы ближайшие слишком далеко.

– Здесь другое, совсем другое, – бормотал себе под нос Зверев, спускаясь по тропинке. – Это нежить, колдовством из могил поднятая. Значит, и бороться нужно, как с нечистой силой. Нечистая сила боится полыни и можжевельника. Мертвецов могильная земля всегда останавливает. То ли они боятся ее, не желая назад в домовину возвращаться, то ли, наоборот, покой в ней чуют и назад, к могиле поворачивают.

В голове ученика Лютобора начал складываться рецепт нужного зелья. На кладбище, будь оно освящено или нет, – земля все едино духом смерти пропитана. Можжевельник так просто не применишь – настаивать надобно или заваривать. А вот полынь растереть меж ладоней достаточно, чтобы она свой дух воде отдала. Плюс – заговор от колдовства, и никакой мертвец такой черты не перейдет, пусть даже она и не замкнута в кольцо.

Андрей остановился, решая: пойти ему в деревню, приказать полыни собрать побольше, а самому на кладбище смотаться – или все же супругу навестить? Победил зов желудка, и князь бодрым шагом поспешил вниз.

– Ты ли это, Андрюшенька?! – Полина, завидев мужа, сбежала по сходням, промчалась мимо Левшия, несущего караул с двумя бердышами, кинулась к нему в объятия. – А я уж истомилася, все глаза выглядела.

– Да меня же не было всего ничего! Обещал быстро обернуться, вот и обернулся.