Князь

Послышался неровный стук – арбалетчики метились в рулевого.

– Риус, щитом закройтесь! – крикнул ему князь, а свой диск перекинул за спину. – Остальные под борт! Нас и так мало!

Холопы почти все уже скукожились возле «кошек», прикованных к сложенным петлями цепям. Зверев присел возле дядьки, поправил щит, чтобы легче перебросить вперед.

Еще немного, еще чуть-чуть…

Крики пиратов раздавались уже совсем рядом, казалось – над ухом.

– Рано, рано… – прошептал Андрей.

С каракки на неф полетели «кошки», заскользили по палубе, отколупывая от нее крупные щепки.

– Пахо-ом!!! – Князь вскочил, выбрасывая вперед одновременно щит и бердыш, закрывая холопа от арбалетчиков.

Натужно крякнув, дядька с полузамаха метнул вперед свою «кошку», что легко одолела пару саженей и брякнулась на каракку. Андрея что-то таки стукнуло по спине, но смотреть было некогда – они вместе с еще одним холопом бегом кинулись через палубу, подхватили слеги, поверх которых лежали сети с набранными на Фюне валунами, рванули их вверх. Спина от натуги заныла сильнее, чем ноги, – но слеги поддались, и сети через прорубленные борта рухнули наружу. Арбалетный болт ударил холопа в центр щита, пробив и дерево, и железо, несколько стрел стукнули в палубу рядом с Андреем, Пахом, вскрикнув, упал. Но почти тонна камней, ухнувшая в воду, резко натянула цепь, рывком сократив расстояние между судами до нуля. Шипы штурмовых мостиков начали один за другим с размаху впиваться в палубу.

– Я цел! – Пахом, оставляя кровавый след, на четвереньках пробежал до люка, спрыгнул на вторую палубу.

Андрей бросил взгляд влево – вторая цепь тоже натянулась, как тетива; вправо – на корме было пусто, – и решительно повернулся навстречу пиратам.

Те растекались по палубе, как зачерпнутая при глубоком крене вода. Вроде и много, но до люка, который защищал князь, докатились всего двое. Первый с ходу попытался уколоть его пикой в лицо – Андрей подбил древко вверх, поворачивая бердыш и делая шаг навстречу, коротко ткнул его подтоком в бедро, отступил вправо. Пират, набегавший слева, налетел на древко пики, споткнулся – и тут же получил тяжелый удар лезвием длинного топора под основание шлема. Князь резко махнул бердышом в правую сторону, заставив попятиться наседающих с той стороны бандитов, сам отступил влево, подбил плашмя выставленную слишком далеко вперед пику, рубанул ее владельца поперек лица.

– Дайте я! – взревел лохматый черноволосый и чернобородый мужик в разорванной на груди рубахе, с полуторным мечом и кинулся вперед, держа оружие двумя руками.

– Берсерк, что ли? – Андрей прикрыл лицо широким лезвием бердыша, держа его чуть наискось. Пират тут же попался в ловушку, длинным выпадом попытавшись уколоть князя в живот. Легкое движение ратовища влево, отводящее клинок, одновременно лезвие вниз – и оно аккуратно раскололо хвастуну самое темечко. Правда, положение получилось неудобным, и пришлось отступить на шаг, чтобы перехватить оружие удобным средним хватом.

Справа напрыгнул еще доброволец, уколол – князь, держа бердыш вертикально, отвел выпад; слева – опять отвел, закашлялся от пыхнувшего из люка дыма, но нижний удар все равно не упустил, прижав вражеский меч к палубе, а потом резко рубанув снизу вверх. Лезвие ударило пирата по кирасе, скрежетнуло, скользя выше, и разрубило подбородок, распоров лицо до левого глаза.

Бандиты приостановились, образовав вокруг опасного противника почтительный полукруг, но через считанные секунды вперед полезли пикинеры, теперь сразу шестеро. Князь пытался отвести одно острие – с другой стороны в кирасу упиралось другое. Отпихивал его – два других тыкались в лицо. Оставалось только одно: пятиться, не давая нанизать себя на огромную булавку. Пять шагов – он ощутил спиной борт, попытался оттолкнуть лезущее к горлу острие, отклонился назад и перекувырнулся в море.

Кираса не дала ощутить удара спиной о воду, но она же свинцовой тяжестью поволокла его вниз, в черную глубину. Зверев отпустил бердыш, выдернул нож. Рывком от плеча вверх срезал правый ремень, левый. Опустил руку вниз, полоснул себя по боку, еще раз, еще – но клинок, похоже, попадал по пряжке. Грудь с каждой секундой стискивало сильнее и сильнее, как испанским сапогом. Отчаявшись, он ткнул ножом себя в левый бок, ощутил резкую холодную боль, однако железо соскользнуло, помчалось в глубину без него – а князь отчаянно заработал ногами и руками. Еще, еще – но вокруг продолжала колыхаться непроглядная темнота. На миг он испугался, что перепутал направление и сам себя заталкивает в глубину, – но тут впереди появилось светлое пятно, стало расширяться в стороны, и он, уже не в силах удержать в легких воздух, выпуская серебристые пузыри, вылетел на поверхность.