Князь

– Я… – рыцарю Бездны стоило большого труда подавить неуместный порыв вывалить на собеседника свои опасения и чувства. Только стальная воля удержала его от этого глупого поступка. Глупого не потому, что его аргументы не имеют значения, а потому, что он и сам никогда бы не позволил подчинённому решать что-то в своей личной жизни. И уж точно бы не спустил с рук, если бы тот начал его в ней учить и осуждать. – Я не вправе обсуждать ваши решения, Повелитель.

– Вот как… – глаза Фобоса оторвались от раскрашенного в светлые тона интерьера и повернулись к лицу воина. – Что ж… Тогда позволь я сам тебе кое-что объясню. В конце концов, ты – мой главнокомандующий и должен понимать причины и цели моих поступков.

– Вы не должны, господин! – резко попытался возразить Рейтар, удивив даже себя. Вот только к подспудному страху и уязвлённой гордости только что прибавился ещё и гнилостный запашок стыда. Быть может, это и было иррационально, но на фоне собственной нерешительности готовность Повелителя не только к откровенности, но ещё и к самостоятельному снисхождению до объяснений напугала рыцаря едва ли не больше, чем все остальные события последних минут.

– Хватит, – потушил горячий порыв мужчины холодный голос. – Я ценю твою преданность и как раз из-за неё сейчас с тобой разговариваю, так что не усложняй.

– Как прикажете, мой Император, – рефлекторно сжав под плащом рукоять меча, Рейтар в который раз склонил голову.

– Угу… – жест подчинённого не укрылся от взгляда мага, но он не стал акцентировать на этом внимание. – Итак, о чём я?.. Ах да, Вилл… Моя будущая тёмная леди… – слова отдались в животе меридианца неприятным сосущим чувством, но всё, что он смог – это лишь крепче сжать зубы. – Скажи, Рейтар, уместна ли подлость на войне?

– Я… – переход был внезапен. – Я не уверен. С врагом допустимы любые средства, но…

– Но тот, у кого нет чести, не может рассчитывать на честное отношение со стороны врага, верно?[14] – усмехнулся Фобос, идеально облачив в слова смутные ощущения самого рыцаря. – Подлость всегда работает в обе стороны, и глупо требовать от врага того, чего не соблюдаешь в его отношении сам. Законы чести на войне возникли не на пустом месте и не от романтических завихрений замшелых предков, как наивно любят считать многие молодые дарования. Их основа, как ни парадоксально – голый расчёт. Выгода, – чародей с усмешкой смерил вытянувшееся лицо Рейтара взглядом. – Вижу, ты со мной не согласен. Почему?

– Я не то чтобы не согласен… – заторможенно ответил рыцарь, для которого слова господина звучали совершенно дико и неожиданно. – Просто… Я не понимаю.

– Я объясню, – снисходительно качнул головой Фобос и неторопливо начал прохаживаться по залу. – Думаю, ты со мной согласишься, что какой бы страшной ни была вражда воюющих сторон, врагам всегда найдётся о чём друг с другом поговорить? Даже я периодически устраивал переговоры с повстанцами, да и тебе во время кампании Рыцарей Мщения нет-нет, да приходилось идти на некоторый, кхм, обмен любезностями.

Рейтар был вынужден признать, что так оно и было. Конечно, в большей части случаев всё ограничивалось взаимными оскорблениями, но бывали и исключения… Всегда бывали, даже до того, как юный принц поднял своё великое восстание, а ему, простому лейтенанту, пришлось делать выбор: присоединиться ли к законному наследнику и бывшим врагам, которых он ещё недавно вылавливал по лесам и горам королевства, или остаться верным вконец оторванному от реальности марионеточному режиму дуры-королевы. Даже если не считать его собственного поступка в отношении армии принца, задолго до того нередко случались моменты, когда лучше было разойтись с дикими племенами лурденов миром, а не обнажая клинки…