Князь Александр Невский

– Ну?! Александр Невский?! Да неужто? И откуда ж?..

– Из Орды, матушка.

Та закивала с глубоким вздохом:

– Всё отпрашиваешь нас, грешных, от ярости татарской, отмаливаешь?

Александр с ходу, резко остановился, взяв женщину за руку:

– Так ты это понимаешь? Понимаешь, для чего я всё это делаю?

Та всплеснула руками:

– Но ведь не безумный же твой народ, княже! У кого Господь ум не отнял, как у той несчастной, те видят, что тебе делать приходится, какой крест нести. Один ты у нас, князюшка! На всю Русь один – заступник наш единственный!

Анисья говорила, и в её голосе звучали слёзы. Она сделала движение, чтобы упасть в ноги Александру, но тот подхватил её, сжал её локти, привлек к себе и с высоты своего громадного роста ласково посмотрел в лицо:

– Будет тебе, милая, будет! Не один я на Руси – не бойся. Так не бывало и не станет, чтобы Бог Русь одну оставил! Послушай: заночевать у вас здесь можно будет? Припасы у нас есть, и с вами поделимся. Не то – вечер скоро, а мы в сёдлах с рассвета.

– Ночуйте, конечно! – закивала женщина. – Найдём место. А что ты у нас один – и не спорь! Не было б тебя, вся бы Русь уж пропала, погорела… С одной стороны – под татарами, с другой – под литвой, под шведами да немцами…

Говоря, она замахала рукой нескольким показавшимся возле изб людям:

– Эй! Хаты топите, дров не жалейте! Князь наш в гости пожаловал – Александр Ярославич!

Люди, возбуждённо переговариваясь, кинулись, кто – в избы, к очагам, кто – навстречу гостям.

А Александр отвечал уже не одной Анисье, но и нескольким подскочившим к ним мужикам да бабам:

– Зря ты так… Зря вы так! Не погорела Русь и никогда вся не погорит и не пропадёт! Я это понял, когда Господь Батыя под Новгородом остановил – не дал город взять… И с тех пор твёрдо знаю: Русь была, есть и будет, покуда мы Богу молиться не разучимся!

Следующее утро вновь было пасмурным, но вскоре тучи рассеялись, опять показалось солнце и опять оживило грустную осеннюю даль.

Князь Александр ехал впереди своего отряда, вглядываясь в неровные очертания близкого берега реки и в далёкий лес, тёмной ломаной каймой показавшийся с другой стороны.

Кто-то из дружинников догнал его, окликнул:

– Княже!

Александр словно не слышал, и воин повторил:

– Княже!

Тот обернулся:

– Что тебе?

– Лес впереди. Может, поохотимся? Из припасов дорожных один хлеб остался, да и того немного.

– Почему? – удивился князь. – Везли вроде немало.

– Сам ведь дорогой крестьянам снедь раздаёшь, Александре. Вот запасы и кончаются.

– Правда… Ладно. Поохотимся.

Всадники заметно оживились. Долгий тревожный путь из Орды многих утомил. С громкими возгласами отряд устремился к темнеющей впереди чаще.

И не зря. Когда всадники приблизились, на фоне деревьев замелькали рыжие шкуры оленей.

– Гляди, князь! – вскричал Митрофан. – Олени!

Александр всмотрелся. Снял с седла лук. Но даль перед ним вдруг начала расплываться. В какой-то момент вместо убегающих в испуге животных князь увидал скачущих всадников, закованных в железную броню, воинственно вскидывающих мечи.

– Куда попёрли, тати ненасытные?! – грозно закричал Александр. – Землю Русскую захотели?! Вот я вас!..

Он выстрелил. Хоть до цели было далеко, стрела поразила ближайшего оленя насмерть. Тот упал. Но князь видел вместо него рухнувшего с седла рыцаря, с торчащей из горла стрелой, и других, в страхе устремляющихся прочь.

– Что?! Не ждали отпора, супостаты?! Каждого, кто на Русь покусится, в ад отправлю! Каждого!

Тьма затмила глаза князя, он зашатался в седле, но вовремя подскакавший к нему Митрофан успел его поддержать.

Подъехали и другие воины, помогли князю сойти с седла. Он опустился на землю, понемногу приходя в себя, мутными глазами обводя всех вокруг себя.

– Что ты, княже? – уже не скрывая испуга, спросил Митрофан.

– Не знаю… Привиделось… Я попал?

– Попал! – радостно ответил один из дружинников. – Наповал оленя свалил.

– А я думал, рыцаря… – Князь засмеялся, понимая, что бредил, и стараясь смехом успокоить своих товарищей.

– Ну, олень-то получше будет! – рассудительно заметил кто-то из воинов. – Рыцаря-то мы бы есть не стали, а тут вот и ужин добрый подоспел.

Покуда дружинники спешивались, кто-то шёл подобрать добычу, кто-то разводил костры, князь так и сидел в пожухлой, присыпанной снегом траве.

Митрофан, приблизившись, подсунул князю под спину седло. Теперь Александр сел удобнее, опираясь на это седло спиной. По его лицу ручьями стекал пот. Какое-то время он оставался в полубреду. Произносил какие-то несвязные слова, пытался привстать и снова падал. Стоящий возле него на коленях Митрофан платком отирал пот с его висков, со лба, с переносицы. Потом поднёс чашку с водой. Александр, открыв глаза, увидел чашку, взял и почти залпом выпил.

– Лучше, княже? – дрожащим голосом спросил воин.

– Лучше… Только это ненадолго. Далеко ль мы ныне от Городца, от брата моего, князя Андрея, вотчины? Должны б уже доехать…

– День пути, княже.

– Хорошо. Отдохну и поспешим туда. Там – Юрьев монастырь.

Митрофан уже понимал, что происходит непоправимое, но ещё пытался шутить: