Князь Барбашев (СИ)

А пока что Андрей исполнял роль радушного хозяина, угощая гостя "чем бог послал". И внимательно слушал, что тот говорит. А сын окса оказался довольно знающим человеком и интересным рассказчиком. Он знал множество преданий, а его рассказы захватывали своей простотой и задушевностью.

- А в реке той не только рыба водится, но и жёлтый камень, из которого лучшие умельцы льют изображения богов и духов, - окончил молодой окс очередную историю и князь мигом встрепенулся.

Жёлтый камень, из которого льют что-то, вполне мог оказаться золотом. Он мало интересовался золотыми приисками России, поэтому точно сказать есть ли оно в местных землях или нет, не мог. Но и сомневаться в словах вогулича тоже не стоило. Их охотники исходили всё вокруг и что-что, а замечать необычное умели хорошо.

- А где это было точно ты не помнишь? - решил уточниться он.

- Отец мне говорил, что камень этот любят все пришлые, а потому я поспрашивал у стариков, прежде чем принять твоё предложение прийти в гости ...

Дальнейшее утонение позволило Андрею сложить вполне цельную картинку, по которой выходило, что всего-то чуть менее двухсот вёрст к югу от Княжгородка в реках есть золотые россыпи. Насколько много в них драгоценного металла сказать трудно, а вот отчего его Строгановы не добывали (по крайней мере, в 16-м и 17-м веках точно), это был вопрос, ответить на который Андрей не мог при всём желании. Может вогулы просто забыли "рассказать", а может ещё почему. Ведь золотодобычу втайне не провернуть, а желающих "помочь" сбежится немало. И, возможно, поняв это, именитые купцы и не стали связываться с подобным делом. Но тогда и ему тоже это не с руки будет. Узнает государь, мало не покажется. Золото многим глаза застит. Тут и вотчину отобрать могут. Хотя, если только действовать тайком через вогулов и при прямой передаче добытого Айтюхом прямо ему, Андрею. Но как заставить вогулов забросить свои дела и пойти мыть для него золото? Блин, вот уж точно по поговорке: близок локоток, а не укусишь. Наверное, стоит поговорить обо всём с братом и, наверное, дядей. Да, они могут просто оттереть его, если что, от золотых ништяков, но и сожрать придворной клике не позволят. Уж Немой точно. А то, что на золото найдётся много претендентов и гадать не стоит. Хотя, был ещё один вариант: просто забыть на время об этом и вернуться к вопросу тогда, когда он достаточно освоится и укрепится так, что не каждый с ним связываться рискнёт. Да, наверное, это самый лучший вариант, так и стоит поступить. А с сыном окса поговорить, чтоб не сильно распространялся про ту речку. А то ему только золотой лихорадки вокруг не хватало.

Ну а по итогу вечера можно было смело сказать, что первый контакт был установлен, и теперь предстояла долгая и кропотливая работа, итоги которой должны были сказаться через годы и годы.

Ещё одним пунктом его контроля была типография. Прошедшие годы (и левое финансирование, которого были лишены большинство книгопечатников мира) не прошли даром и теперь в большой и светлой избе стояли целых два печатных стана, а литейщикам был заказан полный набор шрифтов на третий. Именно тут и были отпечатаны те учебники, по которым ныне учились его отроки. И если продукцией официальной типографии под патронажем митрополита были, естественно, богослужебные книги, то оба его печатных станка уже год с лишним большую часть времени трудились над выпуском другой литературы.

Во-первых, наконец-то переведённый и слегка исправленный (с учётом знаний русских розмыслов и самого князя) "Кодекс Джованни Фонтана" с рисунками, которые вырезали на сосновых досках, для чего пришлось искать и нанимать резчика-умельца с помощниками. Во-вторых, "Хождение за три моря" тверского купца Никитина, в вольной редакции князя, переведшего на русский все записи купца сделанные им на иноземных языках и нарисовавшего грубую карту его путешествий. Ну и не обошли стороной и героический эпос, отпечатав для начала "Повесть о разорении Рязани Батыем". Всю печать делали в диких для нынешнего времени тиражах, по две сотни книг. Но прежде чем выбросить их на рынок, по одному экземпляру было презентовано митрополиту, как подарок с тонким намёком на толстые обстоятельства.

Ныне же оба станка работали над тиражом "Повести о создании и попленении Тройском" Гвидо де Колумна и очередное хождение, только на этот раз торгового гостя Василия, посетившего Малую Азию, Египет и Палестину.

Его "хождение" представляло собою записки, которые он вел во время путешествия и которые не отличались изысканностью стиля. Эти краткие записи деловиты, изобилуют диалектными словами и в них отсутствуют библейские сюжеты. Зато сей купец обладал зорким взглядом и мастерски описывал укрепления виденных им городов, их водоснабжение, торговлю, состав населения и его вероисповедание. То есть давал правдивое описание далёких земель, а не сказочку об очередных пьёсеглавцах.