Князь Барбашин 3

Вот только помимо нежданного трофея больше подобных кораблей у Руси не было. А сразу за ней шли всё те же шхуны, так как полноценные скоростные галеоны строить только начали. Ну и бомбардирские корабли, "придуманные" попаданцем для обстрела береговых объектов. К началу летней навигации их во флоте было целых два: "Гром" и "Морж", получивших свои имена от героя Чесмы и первенца русских канонерок. Так что "Гром", "Морж", "Аскольд", "Св. Софроний", "Св. Евсхимон", "Св. Евстафий", "Св. Савва", "Варяг", "Алмаз", "Стрелец", "Единорог", "Громоносец" и "Латник" вместе с "Даром божиим" и составили весь корабельный состав молодого флота. Ну, если не считать струги-галеры, которые были весьма хороши в шхерах, но не в открытом море.

И у всего этого флота была одна большая проблема: кадровая. Половину мореходов на кораблях как обычно составляли вчерашние крестьяне. Офицерский же состав представлял из себя сборную солянку из уже имевших большой опыт походов и боёв ветеранов и вчерашних гардемаринов, которым этого опыта негде было набрать. Канониры, хоть и тренировались всю зиму, но и там количество новобранцев просто зашкаливало, так что о меткой стрельбе предстояло только мечтать. В общем, стандартная ситуация дикого роста, с которой Андрею и предстояло идти в первый настоящий бой.

Глядя на весь этот бедлам, он даже слегка поменял своё мнение о Петре, долгое время боявшегося посылать такой вот, с позволения сказать, собранный с бору по сосенке флот против более опытного шведского. Ну да не боги горшки обжигают!

А вот первый опыт, который получили подразделения флота, стал штурм ливонской Нарвы, в котором участвовали его морские пехотинцы и бомбардирские корабли.

"Гром" и "Морж", встав на якоря, принялись выстреливать из своих огромных мортир, что стояли на чугунных поддонах, дабы палуба при выстрелах не проседала, пятипудовые ядра, вызывавшие в городе большие разрушения. А армия новгородского наместника, князя Михаила Барбашина тем временем блокировала город с запада, полностью прервав его сообщение с остальной Эстляндией. И очень скоро Нарва, давно переставшая готовится к долгой осаде, стала испытывать нехватку продовольствия и фуража. Но хуже всего было то, что русские стали применять при обстреле калёные ядра, которые вызывали в городе частые пожары, с которыми горожане некоторое время ещё справлялись. Пока, наконец, в городе не вспыхнул пожар такой силы, что охватил большую часть нарвского предместья. Не в силах справиться с таким огнём, городские ополченцы ударились в панику и стали поодиночке или целыми отрядами оставлять свои позиции. Чем тут же воспользовались русичи, ринувшись на штурм пылающего города.

Практически молниеносный захват городских ворот поставил жирную точку в обороне Нарвы. Когда в город хлынули основные силы осаждавших, паникующие горожане, вместо того, чтобы выстроить на их пути баррикады и продолжить сопротивление, просто разбежались кто куда. А последние готовые сражаться защитники города, видя такое дело, немедленно отступили в замок, в котором они ещё надеялись отсидеться до подхода орденской армии, оставив сам город на милость русских войск.

И поначалу их не беспокоили, так как занявшие городские кварталы русские служилые люди сначала бросились тушить ими же сотворённый пожар, и лишь справившись с огнём, начали основательную подготовку к штурму осаждённого замка, не забыв перед этим предложить рыцарям сдаться. На что те ответили гордым отказом. Что же, установив свои и развернув в сторону замка захваченные нарвские орудия, русичи усилили обстрел последней оставшейся твердыни Ордена. А укрывшийся в ней вместе с рыцарями и их людьми нарвский фогт Генрих фон Гогенфельс, осмотрев замковые запасы, с горечью убедился, что ему просто нечем обороняться. Пороха в замке была всего пара бочонков, а в кладовых было, как говорится, просто шаром покати: немного пива и ржаной муки вовсе не те запасы, что необходимы оставшимся защитникам. И если армия Ордена не появится в ближайшие дни, их участь была предрешена.

Увы, как известно, ландмаршал не решился прийти на выручку многострадальной Нарве. Так что, когда от многочисленных ударов каменных и чугунных ядер посыпалась кладка замковых стен, засевшие в цитадели немцы согласились на капитуляцию, выговорив для себя право свободного ухода из города. И не дождавшись, когда последний рыцарь покинет распахнутые ворота, над Длинным Германом взвился государев стяг, сообщая всем о смене владельца. А немецкая Нарва стала русским городом Ругодивом.

И вот теперь, когда единственному настоящему порту Руси уже действительно ничего не угрожало, Андрей, погрузив изрядно прибарахлившихся в разграбляемом городе морпехов на корабли, приступил к следующему плану операции.

*****