Князь Барбашин

Из-за этого, не доплыв до Касимова каких-то десять вёрст, флотилия встала на ночёвку на левом берегу Оки, рядом с устьем небольшой реки Гус, там, где местными для своих нужд была сооружена небольшая лесная пристань. Несколько лодок с незамысловатым товаром, собранном у лесных жителей, уже стояло тут, а их команды готовили себе ужин на одном большом костре. Прибытие воинского каравана первоначально вызвало среди них переполох, но потом страсти улеглись и люди вернулись к своим делам. Ну а пока ратники разбивали лагерь и готовили ужин, Андрей, не чинясь, сходил в гости к лодочникам, в принципе без больших надежд, просто поговорить о том, о сём.

Но во время этого, ничего не значившего разговора его вдруг накрыла неожиданная мысль, связанная с созвучием названий: Гус и Гусь. А не на этой ли речке в будущем раскинутся знаменитый Гусь-Хрустальный и менее знаменитый у большинства людей Гусь-Железный? Ведь если он прав (ну хоть убейте, но Андрей не помнил, где именно располагались эти города, хотя много слышал о них в своём времени), то это же настоящая золотая жила получается! И стекло, и железо практически в одном месте, причём места тут дикие, никем из бояр под вотчины ещё не занятые…

Выхватив из-за пазухи свою походную тетрадку, он тут же, при свете костра сделал себе памятку отправить в эти места розмыслов-рудознатцев. Заодно поспрашивал и лодочников о наличии признаков присутствия железа, которые запомнил из лекций немца-рудознатца. Судя по уклончивым ответам, железо в округе имелось, но говорить о том местные не любили. Так что всё правильно, надо будет обратить на эти места более пристальное внимание.

Из-за внеплановой ночёвки на свежем воздухе, Касимов, раскинувшийся на высоком левом берегу, прошли без остановки, лишь с бортов полюбовавшись на утопающие в зелени садов постройки. А потом, изрядно попетляв на касимовской луке, флотилия достигла устья Мокши, где князь углядел неплохие дубовые леса. А значит, и сюда явно стоило послать умельцев, дабы определиться в их годности к корабельному делу и, если что, сразу же описать и застолбить для нужд приказа.

Потом, перед Муромом, прошли устье реки Железинка, текущей из глубин муромских лесов. Уже само её название заставило князя сделать в своём дневнике очередную пометку. Нет, всё-же от каких только мелочей не зависит порой поиск полезных месторождений. Сколь раз он или его люди проезжали в этом направлении, ничего вокруг не замечая. А стоило лишь неспешно пройтись по реке, и сколько полезного он увидел и вспомнил!

А Нижний Новгород открылся взору как-то неожиданно и издалека. Точно подернутые легкой дымкой тумана, вырисовывались перед ратниками высокие стены, террасы домов, зелень садов, спускающихся к Волге и Оке. Недалеко от города флотилия упёрлась в наплавной мост, соединявший два окских берега, пройдя который корабли вышли в Волгу. Первая часть пути была окончена.

В Нижнем простояли почти две седьмицы, ожидая подхода отставших и предаваясь блаженному ничегонеделанью. Точнее, это ратники грели животы, а корабельщики каждый день выходили на реку и тренировались в совместном плавании и отработке сигналов. Получалось не очень, до мастерства морских собратьев им было ещё учиться и учиться.

Между тем караван за караваном прибывали к Нижнему Новгороду новые отряды, и Василий Васильевич с ног сбился, распределяя их по полкам. Но, наконец, настал тот час, когда веселый и радостный Немой распорядился отдать приказы на завтра о начале похода и пригласил всех больших начальных людей к себе на вечернюю трапезу. С шумом, смехом и говором собирались воеводы за столами, зазвенели чарки и кубки, закружился колесом веселый пир. Первый кубок опрокинули за начало похода, а потом пошло за всё: за удачу, за победу, за лёгкость перехода…

Позже появились в терему скоморохи и веселье продолжилось с новой силой под задорные плясовые.

А на другой день утром, стоило монахам зазвонить к ранней обедне, как полки, словно по команде, пришли в движение. Службу служили разом в сотнях мест и не только в церквях и храмах, ведь для такого скопления людей места в городской черте хватило не всем. А напутственное слово божие желали услышать все.

Вот и получилось, что под кряканье уток в камышовых зарослях, писка чаек, непрерывно мелькавших в воздухе, и тонких посвистываний на песчаных отмелях куликов, десятки священников под открытым небом громким голосом чли молитвы и благославляли коленопреклонённых бойцов на ратный подвиг.

Воеводы же собрались в главном храме Нижнего Новгорода. Андрей, смурной от похмелья, стоял в толпе разодетых и также, как он, мучавшихся жаждой и головной болью людей, изредка осеняя себя крестным знамением, и наблюдая, как через узкие окна золотыми столбами вливалось в храм утреннее солнце. Громко пел хор, голоса певцов то взмывали ввысь под самые своды, то падали вниз, но красота пения не трогала князя. Ему бы сейчас выпить корчажку кваса с ледника, да завлиться в каюте на пару часиков. Но вместо этого следовало блюсти приличия.