Князь Барбашин

Так что окончание службы он встретил с радостным облегчением и, как и остальные воеводы, пошагал к своим отрядам, руководить погрузкой. Впрочем, воины ещё раньше разошлись по судам, укладывать свой скарб и ратное снаряжение. Для многих это был далеко не первый поход, так что воеводского догляда им и не требовалось – сами знали, что в походе нужно. А потому, не прошло и двух часов, как первые корабли стали отчаливать от берега.

Большой нарядный насад князя Шуйского вышел в реку далеко не первым, а где-то в середине общего каравана. Над его кормой трепыхались на ветру два стяга: большого полка и великокняжеский, с двуглавой птицей-орлом, как символ присутствия с ратью самого государя.

Струг же князя Андрея шёл в голове каравана. И если первый день о больше провёл в каюте, то все остальные сновал от корабля к кораблю в легком челне, осматривал пушки и пищали, ставил задачи кормщикам и постоянно напоминал о бдительности и судьбе каравана князя Палецкого. И каждое утро не забывал инструктировать лёгкий ертаул, что из трёх-четырёх боевых стругов летел впереди всех, внимательно осматривая все удобные для засады места.

И всё же, пока шли по относительно своим местам, люди не верили в опасность, однако в Чебоксарах вся эта наносная расхлябанность слетела сразу, едва местные поведали о крутившихся неподалёку татарских судах. Судя по тому, что с прибытием рати они больше не появлялись, свою задачу они уже выполнили, а значит впереди возможны различные неприятности. И они не заставили себя долго ждать.

Первым тревожную весть принёс ертаул. Ему было поручено проверить, что творится на месте взятой прошлым летом крепости Липы. Вообще-то, большим строительством татары в последнее время не занимались, так что Андрей надеялся, что, перебив защитников, казанцы просто сожгли все строения и удалились к себе. Но нет! Оказалось, что изменение истории может быть и неприятным. В общем, на месте разрушенных Лип сейчас высился татарский острог, и самое главное, возле него поджидали русскую рать татарские корабли. И пусть числом они уступали русским, но речной бой имеет свои особенности. Маневрировать в бою можно лишь в пределах ширины реки. Таким образом, и в стратегическом, и в тактическом отношении в бою можно двигаться лишь в двух направлениях: вперед и назад. А где ширина реки позволяла, суда могли для обстрела противника выстраиваться в строй фронта. Но добавьте сюда мели и перекаты и становится понятно, что число кораблей ещё не гарантирует существенного перевеса сил. Однако и отступать никто не собирался. Хотя флот вынужденно задержался в Чебоксарах. Впрочем, конная рать всё одно шла куда медленнее судовой, так что несколько дней задержки большой роли в планах войны не играло.

А вот для Андрея начались горячие денёчки. Ему с трудом удалось отговорить дядю от простого решения – ввязаться в бой, а там как бог положит. Нет, он убедил его, что без хорошей разведки соваться в сражение не стоит.

Увы, сухопутная разведка не смогла дойти до крепости, зато своей неудачей выяснила, что в лесу прячется немало казанских ратников. А забег самых быстроходных стругов позволил насчитать до трёх десятков татарских кораблей и не факт, что это были все, что казанцы привели сюда.

Попытка устроить волжскую Чесму предсказуемо провалилась. Кто бы ни командовал казанским флотом, безопасность стоянки он обеспечить сумел. Так что ничего, кроме как ввязаться в прямой бой, русским не оставалось.

Набежавший туман на некоторое время скрыл всё серой пеленой, но через некоторое время он стал рассеиваться и вскоре через него проглянуло солнце, осветив речной простор. Вдали смутно начали вырисовываться корабли неприятельского флота, постаравшегося перекрыть всю ширину реки, но оставив свободное пространство под правым берегом, словно приглашая русских совершить прорыв там. Андрей, разглядывая в подзорную трубу казанские корабли, усмехнулся. Его разведка не щи лаптем хлебала и про затопленные в предлагаемом проходе баржах узнала заранее от пленных черемисов.

Резали волжскую гладь высокие носы стругов и насадов, мерно взлетали и опускались в воду весла. Ветер, словно сговорившись с казанцами, дул русскому флоту под острым углом, так что даже гафельные струги не могли им воспользоваться без дополнительного лавирования.

Неприятельские корабли приближались. Десять больших казанских судов качались на волжских водах впереди всех, выстроившись борт к борту. Остальные суда, полные народу, стояли в тылу.

Князь тоже построил свои корабли строем фронта и в два ряда таким образом, чтобы у идущих сзади было пространство для стрельбы вперёд.