Князь Диодор

— Густибус, — обернулся князь назад, — ты бы поговорил с ними что ли?.. Многого, конечно, они не знают, скорее всего, наемники, привыкли попросту того слушать, кто им монету обещал. Но хоть что-нибудь?..

— Было бы проще, если бы я мог им что-нибудь обещать, князь, — сказал маг на рукве. — Они бы тогда торговаться начали, и своих нанимателей, может, выдали бы. Иначе… Даже не знаю, как и разговаривать с ними.

— Пообещай тому, кто что-нибудь дельное нам выдаст, что судить его будут не по местным законам, то бишь — галеры или виселица, — а по нашим. У нас же, может, его и на поселение в Сибирь сошлют, все же жизнь сохранят.

Сержант тоже оказался не просто так, а известное слово для себя уловил.

— Сибир — это Трансильвания ваша такая? — спросил он для верности, раскатисто употребив звук на конце названия.

— Точно, — князь не мог не улыбнуться, — Залесье, если в переводе.

— Князь, — попросил батюшка, — я, если кто-то из них отходить собирается, пойду все же к ним, пусть и по патриаршему обряду, но приму покаяние… Вот только передать тебе, что они скажут, я не смогу. Сам понимаешь, исповедь должна между нами остаться.

— Иди, батюшка, исполни свой долг христианский, — согласился князь.

У ворот послышались громкие голоса, кажется, в мирквацкий отель прибыл еще кто-то. Князь попытался присмотреться, но ничего не разобрал, перед глазами висела какая-то пелена, мешающая видеть… И не вдаль даже, а на такое вот расстояние, которое до ворот простиралось.

Но это, как ни удивительно, прибыли похоронные дроги. Кто их вызвал, как они сюда прибыли, князь не имел ни малейшего понимания. Поэтому он подумал, подумал, и отправился все же наверх, где князь-посол что-то слишком уж долго с капитаном разговаривали.

Когда он вошел в библиотеку, тут уже царил почти что настоящий мир и покой. Даже стаканчики с непременным в Парсе вином у каждого в руках оказались, и князь Притун говорил что-то о том, чего Диодор никак не ожидал.

— И вот получается, хотя бы в Парсе и была запрещена всякая магия, капитан, но этот отель, по границам стен, является территорией Империи, или точнее, даже Мирквацкого государства. Тебе это понятно?

— Служанки сообщили, что этот маг ваш, пусть и выученик наших университетов, что-то такое использовал… — Капитан как был прежде, так и оставался насупленным и непреклонным. — Потому, принц Притун, обязан я буду доложить о том маршалу Рену. Никак иначе не получится.

— Ежели не получится, значит, докладывай. Только сам-то толково расскажи, что тут увидел. А то знаю я вас, вам бы, архаровцам, кого угодно схватить и в казематах своих замариновать без срока.

— Здесь, как я понимаю, — капитан снова ощерился, пока говорил это, даже слюной брызгал от едва удерживаемой злобы, — в казематы никого замариновать не получится.

— Мы же договорились, капитан.

Архаровский офицер поднялся, бухнул своим стаканом о стол перед князем Притуном, так что вино переплеснулось через край, и звякая подкованными сапожищами вышел, ни с кем не попрощавшись у двери.

— Там похоронные дроги приехали, — сообщил князь Диодор, с удовольствием присаживаясь перед князем Притуном. — Не думал, что они так-то быстро сподобятся. Они — прямо как будто за углом ждали.

— Может и ждали, — уронил Притун. Он сидел, хоть и красный, может, тоже от злости, но все же был чем-то доволен, это без труда читалось в его умных, желтоватых глазах. Наконец, он обратил свой взор на Диодора. И заговорил о другом, не о том, что ожидалось. — А ты князюшка, и люди твои — молодцы. Да еще какие! Ты даже не представляешь, до чего же вы молодцы!

— Как так? — не понял Диодор.

— А так, вы же их тут положили без счета…

— Почему же без счета, счет как раз есть… Двенадцать убитых, раненых трое… С ними сейчас батюшка и Густибус, пробуют хоть что-то разузнать по скверному их положению.

— Да, раненых придется лечить, может, сообщат, кто их нанял… А все же удачно, что вы почти не пострадали. Это же получается, что наши бойцы раз… в несколько превосходят их-то, парских бретеров. И ведь не шпана какая-то на вас напала, а самые что ни есть лихие шпажисты, убийцы и изверги, от которых тут даже стражники бегали… И вы их… Ничего не скажешь, князь, лихо. Лихо! — Он даже ударил кулаком, в котором не было стаканчика, по столу перед собой.

— А ты, князь-посол, я вижу, утихомирил этого вот… — в интонации Диодора было столько же вопроса, сколько и подтверждения.

— Ну, это не сложно было.

— Какой аргумент оказался против капитана действенным?