Князь Диодор

Помощник мага и юнец заговорили на таком диковатом феризе, что князь только головой покрутил от досады, но Оприс их отлично понимал, выслушал внимательно, только чуть смущенно или негодующе похмыкал в заключение. А может, они потому-то так и заговорили, что не хотели выдать то, что увидели в зеркале, чужим, по их мнению, имперцам. Наконец, Оприс и сам заговорил.

— Признаться, я ждал от этого… эксперимента большего. Но тоже, к сожалению вынужден признать, что ни лиц тех, кто обыскал рабочее место Морштока, ни каких-либо других их видимостей не заприметил. И это очень странно, господа. Очень. — Он помолчал, еще разок с сомнением посмотрел на окончательно потухшее зеркало, и тяжело опустил голову, вернулся к столу, где по-прежнему горел синий порошек перед опустевшим штативом. — Ранее мне это удавалось множество раз, а ныне… Нет, что-то тут не так. Вероятно, те, кто раскурочил и стол, и все остальное в этой комнате, находились под сильнейшей магической защитой. А это значит, что люди, которым отдали приказ обыскать дом Морштока, знали и о моих возможностях, и о том, что зеркало ни в коем случае разбивать нельзя. — Он чуть грустно усмехнулся. — Если бы они его разбили, тогда мы бы определенно выявили в осколках их видимость, хотя бы и… Так сказать, по виду снизу, из-под их сапог. Если бы хоть один из них наступил на эти осколки, мы бы их выявили, — повторил он с явным сожалением. — Да и смерть, так сказать, зеркала, как всякая смерть, конец вещи, сильнее проявилась бы в тот момент… Допустим, когда наносили удар. Эх, — он резко ударил кулаком в ладонь другой своей руки, — да кто же это у нас такой просвещенный в магии?

— Тем не менее, — ровно отозвался князь, — фактом остается, что кто-то искал что-то, о чем ты не подозреваешь, мессир Тамберсил, в кабинете Морштока. Мне не кажется, что они искали лишь его записки, которые он тебе и без того передал. Они полагали, что отыщут… Нет, даже не догадываюсь, что они могли искать.

— Как факт остается, что зеркало они не разбили, — буркнул королевский маг, совершенно определенно задумываясь, что еще он может сделать, чтобы выявить таинственных охотников за… чем-то, что прежде принадлежало Морштоку. — Ну ладно, возможно, это еще не конец.

Он поднял голову, внимательно посмотрел на своих гостей, теперь они ему мешали, и следовало как можно скорее откланяться. Что князь с обоими своими спутниками и сделал, по возможности, более не отнимая у мага лишнего времени. Когда они двинулись назад по темноте подземелья, один из охранников перед дверью магической лаборатории высказался, не подозревая, что тишина и эхо этих коридоров отлично разнесут его слова:

— Не очень-то весело, дядюшка Тук, стоять тут день напролет. Если бы знать, хотя бы, чем они там, за дверью занимаются?..

— Не нужно было у сержанта в кости выигрывать, Коста, — отозвался другой охранник более пожилым, тугим и простуженным голосом. — Теперь терпи. Он тебя от этого поста не скоро отставит.

Почему-то эти простые слова подействовали на князя самым угнетающим образом, он и из подземелий поднялся наверх, в суету и шум королевского дворца, многолюдство его коридоров и залов, повторяя про себя этот немудреный разговор охранников.

Против ожиданий князя, карета, на которой он приехал в Лур, все еще ожидала его. Капитан тет Алкур не разочаровал его, как и обещал — раз уж привез князя, то проследил, чтобы его и отвезли обратно в сухости и комфорте. Ну, почти в сухости, потому что несмотря на плотно закрытые дверцы сырой воздух все же нашел щели, и на тисненой коже в некоторых местах даже появились пятна дождевой мороси, окутавшей город.

Атеном придержал дверцу кареты, пока внутрь забирался князь. Нога у него совсем перестала работать, даже непонятно было, как он только что шел по коридорам, поднимался по лестницам.

— Ты с нами? — спросил его князь.

— Нет, мой князь, — кажется, куртье так впервые назвал Диодора. — Мне тут еще нужно кое-что сделать по распоряжению князя Притуна.

Ему определенно не хотелось оказаться в их компании, не хотелось ехать в отель — сыграло свою роль признание в том, что бойцом он оказался неважнецким, решил князь. Густибус даже поднял руку, чтобы вместо раскланиваний вполне по-дружески, поддерживающе похлопать Атенома по плечу, но не стал и того делать. Лишь забрался на сиденье перед князем, который из-за ноги уселся слишком уж широко, и закрыл твердой рукой за собой дверцу.

Атеном что-то сказал вознице, который как сидел, так и оставался, похоже на козлах все время, что они в Луре провели, и карета тронулась, едва ли не с радостью коней, с их веселым перестуком подков по брусчатке, с плеском кнута в воздухе. Князь и маг посидели немного в молчании.

Князь слушал, как скрипят колеса, кажется, по пути сюда, во дворец, он этих равномерных поскрипываний не разобрал. Теперь же они почему-то стали громче, или нацеленность его внимания была направлена на другое?.. Густибус сказал:

— Все же добились мы кое-чего, князь. Я о том, что впечатление того офицерика…