Князь Двинский

Я встал и крепко обнял старого соратника. Потом вручил большой кожаный кофр с красками, кистями и бумагой, который специально привез для него. Кстати, я не планировал оставлять китайца на Руси, механикус сам напросился, понапридумывав для повода разных прожектов.

– Сир… – Фен растроганно смахнул слезинку, развернул ряднину и подал мне большой, переплетенный в телячью кожу, толстый альбом. – Это для вас, сир…

Я его открыл и ахнул. В альбоме, на каждом листе были изображены разные миниатюры. Нарисованные тушью, в очень реалистичном стиле, очень близком к современному. Церкви, города, просто пейзажи, даже батальные сцены из нашей схватки с мурманами. И много рисунков моей жены, искусно запечатленной в виде портретов и в быту, в движении. Правда, как всегда у Фена, Сашка весьма смахивала на китаянку, но все равно была очень похожа.

– Угодил, друг, угодил… – в избытке чувств, я еще раз прижал механикуса к себе. – Даже не знаю, как тебя наградить. Золота насыплю, это понятно, а еще что? Ну, сам говори. Чего хочешь?

– Сир… – китаец неожиданно упал на колени. – Милость прошу…

Я слегка подохренел. Но только слегка, потому что Фен и раньше выкидывал подобные выбрыки. А ларчик открывался просто.

Китаец удумал жениться.

На простой русской бабе по имени Аграфена.

Да еще вдове с малолетним дитем.

И оттого вбил себе в голову, что я буду противиться.

Для виду я побурчал, дабы не обманывать ожиданий механикуса, а потом великодушно разрешил, пожаловал более чем внушительной суммой на обзаведение и пообещал стать крестным для будущего потомка. Или потомков, ежели Груша разрешится чадами в количестве. Да-да, обрюхатить ее он тоже успел.

Затем мы кратко пообщались по тем проектам, которые вел Фен. И тут он не подкачал.

В свое время, я собирался открыть соляные варницы, дабы снабжать Русь морской солью, но как выяснилось, ее здесь уже добывали, путем вымораживания, правда разрозненно, в сравнительно малых количествах и скверного качества: горькую и темную. Так вот, Фен взялся организовать масштабный процесс и организовал, попутно усовершенствовав технологию, путем дополнительных ступеней очистки. А для выпаривания использовал каменный уголь, что нашли еще при мне. Масштаб и качество выросли втрое и теперь товар расхватывают на лету. Хотя и раньше его хорошо брали, соль на Руси в диком дефиците. Правда, местные семьи, что занимались этим промыслом, пытались портачить, но после вмешательства Яжука, были поголовно перепороты и саботаж резко прекратился.

Но и это не все. Стройка вскоре после моего отбытия стала. Пригодный для строительства свободно лежащий на поверхности дикий камень в близлежащих местах быстро собрали, поэтому приходилось возить его сильно издалека, что было долго и накладно. А долбить скалы и тесать вручную – еще дольше и труднее из-за отсутствия инструментов и специалистов. Но Фен решил и эту проблему. Глины в округе нашлось в большом избытке, китаец пошаманил с составом, построил специальные печи для обжига на каменном угле и теперь из этого кирпича, к слову, прочного как гранит, строят вообще все, в том числе и собор вместе с моим замком.

А еще, он опять открыл стекольное производство, правда весьма скромное по масштабам, но окупающее себя с лихвой, так как купцы рвут изделия друг у друга из рук.

А теперь о самом главном. При его прямом участии, домны дали первую плавку чугуна! Чугуна, Карл, чугуна!

Когда успел, хрен его знает, но факт остается фактом. Жениться хочешь, говоришь? Да я тебе гарем разрешу завести, только продолжай в том же духе.

Плюс ко всему, он предложил несколько очень интересных идей, но, к сожалению, их обсуждение я отложил на потом, потому что соизволила явиться Забава.

Вошла вся в черном, лицо скорбное и строгое, как на иконах у святых. Стала и молчит, смотрит в никуда. Следом за ней девка внесла запеленатого ребенка и тоже обмерла у порога.

Я подошел, взял сына на руки. Мальчик не спал, ерзал, пытаясь распеленаться и бесстрашно на меня пялился. Тоже немалого веса и размера, щекастый, с живыми голубыми глазенками и реденьким брюнетистым вьющимся чубчиком. В общем, весь в меня.

– Сашка. Будет Александром!

– Как прикажешь, княже… – едва слышно выдохнула Забава.

– Крестили уже?

Последовал отрицательный молчаливый жест.

Да что за хрень?

– Уноси… – отдал мальчика девке, подождал пока она выйдет, а потом повернулся к Забаве и спокойно поинтересовался. – Что с тобой?

– В постриг собралась, княже… – едва слышно ответила девушка.

– В постриг? – машинально переспросил я.

– Да, княже, грех наш искупать! – с истовой решительностью выдохнула Забава.

– Искупать, значит… – я пошарил взглядом по комнате, а потом сорвал с кованого крюка на стене арапник.

– Ой, Ванечка, ты што енто удумал… – испуганно пискнула Забава.

– Ага, уже Ванечка, а не княже… – злорадно рыкнул я, и хлестко перетянул по заду шарахнувшуюся в угол девушку.

– Ой, мамочки!!! – пронзительно взвизгнула она, закрываясь руками. – Не надо…

Я бросил плеть на пол, подступил, притянул ее к себе, заглянул в глаза, а потом впился поцелуем в губы.